Завоевание Константинополя
Шрифт:
426. В это время среди крестоносцев возникли серьезные расхождения во мнениях, которые передает в своей хронике Гунтер Пэрисский (гл. XIV) и намек на которые содержится также в повествовании Робера де Клари (гл. LXII). Не имея более возможности рассчитывать на Алексея IV, лишенного власти Мурцуфлом, крестоносцы стояли перед выбором: либо вообще удалиться прочь из Византии, либо ввязаться в открытую войну с ней. Мурцуфль направил крестоносцам грозное повеление типа ультиматума — очистить его земли в течение восьми дней, но, по словам Робера де Клари, это повеление показалось «пилигримам» непереносимым и было ими решительно отклонено.
427. О вмешательстве духовенства в события военно-политического характера см. также § 239. Письмо Энрико Дандоло к папе подтверждает, что решение овладеть Константинополем
428. Об одной из сухопутных схваток упоминается, в частности, в письме Бодуэна к папе: она произошла у моста близ Влахернского дворца. Любопытно, что, как об этом рассказывает латинский император, перед крестоносцами несли знак креста (хотя греки ведь были христианами!).
429. Из повествования Никиты Хониата и автора хроники «Константинопольское опустошение» явствует, что на море крестоносцы и венецианцы занимались грабительскими рейдами у побережья Пропонтиды.
430. Филея — город на берегу Черного моря, к северо-западу от Константинополя.
431. Этот эпизод передают также Робер де Клари, латинский император Бодуэн I, автор Хроники «Константинопольское опустошение» и Никита Хониат (последний, впрочем, ставит на место Анри д’Эно самого Бодуэна Фландрского). Все названные авторы согласны в том, что во время боя Мурцуфль потерял императорское знамя, корону и «образ» Пресвятой Девы. Бодуэн I и Робер де Клари добавляют при этом, что «образ», т. е. икона, был затем передан цистерцианцам, сопровождавшим войско. Жоффруа де Виллардуэн повествует об этих событиях, уже упомянув о смерти Алексея IV (8 февраля): в § 221—224 он старается вообще обойти или свести до минимума все факты, которые говорят об имевшем место смещении Алексея IV с престола, о его заключении и убийстве. Хронист приурочивает эти события тем не менее ко времени, близкому к празднику Сретенья — ко 2 февраля. В действительности описываемый Виллардуэном эпизод предшествовал гибели Алексея IV: из рассказа автора хроники «Константинопольское опустошение» явствует, что Мурцуфль расправился с Алексеем IV после своего возвращения из-под Филеи.
432. Хронист употребляет тут слово ancone, представляющее собой искаженное греческое «икона». Возможно, Виллардуэн, как, впрочем, и Робер де Клари, тоже упоминающий об «ansconne», слышал это слово во время пребывания крестоносцев в Константинополе. Эпизод с захватом иконы передается многими хронистами. Об этой иконе подробно рассказывает, к примеру, французский хронист Альбрик де Труафонтэн и др. Исследователям пока что не удалось идентифицировать упомянутый «образ» с каким-либо известным произведением византийской иконописи. Средневековые авторы характеризуют икону как изображение Богородицы, якобы нарисованное св. Лукой и называвшееся Одигитрией: икона считалась защитницей Константинополя. Современные историки этот взгляд отвергают. К тому же вопреки известию Робера де Клари она никогда не передавалась цистерцианцам. В описи реликвий, доставленных из Константинополя на Запад (П. Риан), эта икона не значится. Одигитрия же попала позднее в руки венецианцев.
433. Интересно, что латинский император Бодуэн I в своем письме к Иннокентию III, а также Никита Хониат сообщают о встрече между дожем и Мурцуфлом, которая, вероятно, произошла как раз в это время и о которой Жоффруа де Виллардуэн ни словом не упоминает. В письме Бодуэна (в собрании писем (эпистолярии) Иннокентия III оно фигурирует в VI кн. под № 152) говорится, что встречу предложил сам Мурцуфль, чтобы договориться с дожем о мире. Во время встречи дож потребовал восстановления Алексея IV. Мурцуфль отклонил это условие, вернулся в Константинополь и следующей ночью задушил свергнутого им императора.
В соответствии с повествованием Никиты Хониата дож, отвечая на «авансы» Мурцуфла отправился на галере ко Влахернскому дворцу, куда приехал на коне и император. Дож потребовал уплаты 50 тыс. фунтов золота и выдвинул множество других условий. Появление крупного отряда латинских рыцарей заставило Мурцуфла поспешно ретироваться.
Поскольку Никита Хониат упоминает о смерти Алексея IV еще раньше, можно было бы думать, что он датирует эту встречу временем после гибели молодого императора; это соображение, однако,— отпадает, если предположить, что он «ужал» события и вместил
434. Сретенье — в католической (и православной) церкви праздник «Очищения», установленный в память встречи (сретенья) «праведника» Симеона с ребенком-Христом (мессией), которого родители несли в храм «представить» Богу (Лука, 2, 22). Генетически этот праздник, связанный с чисто «мифическим событием», восходит к празднику древних римлян, отмечавших 2 февраля начало подготовки к весенним полевым работам. Праздник отмечается через 40 дней после «Рождества Христова». В данном случае речь идет о 2 февраля 1204 г.
435. Ранее (§ 48 и след.) Жоффруа де Виллардуэн уже упоминал об этом флоте.
436. Речь идет о какой-то группе воинов из числа тех, кто в свое время отправились в Сирию, минуя Венецию.
437. Имеется в виду князь Боэмунд IV Одноглазый, ставший графом Триполи (1187—1233) после смерти своего брата Раймунда III (1152—1187) и унаследовавший в 1201 г. Антиохию от своего отца Боэмунда III (1163—1201).
438. «Эрменами» хронист именует армян Киликийского царства. В конце XII — начале XIII в. происходили длительные распри и войны между латинскими князьями Антиохии, попавшей в руки крестоносцев еще во время Первого крестового похода (в 1098 г.), и правителями армянских областей: в данном случае хронист рассказывает о Левоне II Великом, короле киликийской Армении в 1198—1219 гг. (из династии Рупенидов). Оба государя, кстати, были христианами.
439. Сохранились документы, из которых явствует, что Рено де Дампьер в 1203 г. возвратился во Францию. Согласно же сообщению хрониста Альбрика де Труафонтэна, он оставался в плену в течение 30 лет.
440. Бернар де Морэй и Жан де Виллер в свое время погрузились на корабль в Марселе (ср. выше, § 50); Вилэн де Нюлли, Жиль де Тразиньи и Рено де Дампьер отправились в Апулию (ср. выше, § 54).
441. Об оснащении кораблей Жоффруа де Виллардуэн уже рассказывал ранее. На этот раз венецианцы приняли новые меры предосторожности, устлав и укрепив верхние палубы дубовым настилом и прикрыв связками лозы, чтобы предохранить суда от ударов вражеских «снарядов». Подробно обо всем этом рассказывается у Робера де Клари (гл. LIX).
442. Говоря о работах по укреплению столицы, хронист употребляет глагол rehorder, что, собственно, означает «снова укреплять» или «снова надстраивать». Правильнее, однако, в этом и других аналогичных, нередко встречающихся у Виллардуэна случаях видеть в таком словоупотреблении отнюдь не итеративный смысл, т. е. не обозначение действия, повторяющего предыдущее, но скорее иной, «противопоставительный» смысл. Правда, греки начали свои работы по укреплению стен уже довольно давно, если верно то, что сообщает об этом Робер де Клари (гл. LVII), — они надстроили стены города еще осенью 1203 г., после того как сперва подчинились требованиям крестоносцев, руководствовавшихся соображениями предосторожности; в июле—августе 1203 г. частично срыли эти укрепления; да и позднее, вероятно, греки продолжали фортификационные работы. Тем не менее особо значительные усилия в этом плане приложил только Морчуфль, о чем свидетельствуют и Робер де Клари (гл. LXIII—LXIX), и Никита Хониат, и данные письма Бодуэна I к папе (§ 152). Два последних автора подробно описывают меры, принятые для укрепления обороны города со стороны моря: стена прочной древней кладки была довольно высокой и защищенной башнями, некоторые из которых имели в окружности до 500 шагов. Морчуфль распорядился соорудить на куртинах деревянных башен трех- и четырехъярусные надстройки, а сами башни укрепить навесными деревянными платформами в шесть ярусов; двойной ров препятствовал пододвинуть вплотную к стенам тараны противника; между башнями были расставлены камнеметы и мангоньо. Видимо, укрепить таким образом свой город греков научил опыт июля 1203 г., когда им пришлось доводить свои стены до высоты венецианских «лестниц».