Завтра началось вчера
Шрифт:
Удивительная все же наша великая и могучая. Проспект сияет своим великолепием, дорогими магазинами и ресторанами, а рядом, буквально в нескольких метрах, с этой роскошью уживается деревенская простота, алкоголики-пропойцы, бред сумасшедших с топорами, ведьмы и всеобщее разочарование жизнью, как своей, так и жизнью окружающих. Единственным человеком, которому было не наплевать на остальных в этом дворе, была та самая Емарфилика Дормидонтовна — старожила этой трущобы. Имя-отчество у нее какое-то
Я увидела бабку издалека и сразу поняла: ребята были правы — это ведьма, другого впечатления она не производила. Емарфилика Дормидонтовна сидела на скамеечке рядом с крыльцом дома. У нее действительно вместо правой ноги был протез и лицо точь-в-точь как у бабы-яги из старых советских фильмов. Она положила подбородок на свою клюку и с интересом разглядывала меня. Я подошла к бабке и поздоровалась:
— Здравствуйте, Емарфилика Дормидонтовна.
Бабка никак не отреагировала.
— Здравствуйте, Емарфилика Дормидонтовна! — громко повторила я.
Опять — ничего. Тогда я тронула ее за плечо, и она повернула голову в мою сторону.
— Добрый день! — почти крикнула я.
— Ась? — выкрикнула в ответ бабка.
— Вы меня слышите?
— Ась?
Я подобралась к ней поближе и крикнула ей в самое ухо:
— Видели кого незнакомых?
— Ась?
— Чужие вчера были? — прямо в ухо бабке заорала я.
— Чаво хошь-то?
Понятно, бестолковое занятие, бабка совсем оглохла на старости лет. Опрос свидетелей провалился: тут вчера все были пьяны — старинный русский обычай — не отказываться от халявы в любом ее проявлении. А единственный человек, который был трезв и скорее всего все видел, глух на оба уха. Продолжать с бабой биться было бесполезно, и потому я решила поискать кого-нибудь еще, кто был вчера трезв. И тут же за моей спиной послышался бабкин голос:
— Да пошутила я, подь сюды.
Я обернулась — бабка скалила свои гнилые зубы, при этом чуть слышно хихикая.
— Садись. — Она предложила мне место на лавочке рядом с собой. Я села.
— Здравствуйте.
— Здоровались уже. Чаво хошь-то? — снова повторила она свой вопрос.
— Мне нужно знать, видели ли вы кого-нибудь незнакомого во дворе вчера днем?
— Видала, чаво ж врать-то, был тут один.
— Как он выглядел?
— А ты откудова?
— Я студентка, прохожу практику в милиции… — начала я нагло лгать, но бабка меня перебила.
— Стульник.
— Что?
— Давай стульник за вранье.
Интересно, как она меня раскусила? Я достала из сумочки деньги, которые были приняты трясущейся от старости рукой и засунуты под фуфайку.
— Так откудова ты?
— Я частный детектив.
— Чаво? — удивилась бабка.
— Сыщик, — пояснила я.
— А-а!
— Так как он выглядел?
— Кто?
— Ну, тот незнакомец.
— А, тот. — Бабка немного помолчала и снова перевела разговор в другое русло. — Хорошо, что ль, сыщикам-то платят?
— Хорошо.
— А сколь?
— Двести долларов в день.
— Не поняла. — Бабка не разбиралась ни в долларах, ни в марках, а тем более в их курсах по отношению к рублю.
— Пять тысяч в день, — перевела я в рублях.
— Ого! — ошарашило бабку мое сообщение.
— Так как выглядел незнакомец, появившийся здесь вчера? — третий раз задала я тот же вопрос, пытаясь получить на него ответ.
Бабка снова проигнорировала его, заговорив совсем о другом:
— Ты пять тыщ в день получаешь, а я тут перед тобой запросто так распинаюсь. Не-е-е, дочка, так дела не делают.
Старая ведьма решила выудить из меня деньги явно в размере не одного стольника.
— Сколько вы хотите? — поняв, что без денег Емарфилика Дормидонтовна рассказывать ничего не будет, спросила я.
— Три стульника! — воскликнула бабка.
— А не многовато ли?
— Самый раз.
— Хм. — Я не знала, что делать, ведь, забрав деньги, бабка могла сказать, что не помнит того человека, если он, кстати, вообще здесь был.
— Чаво задумалась? Давай деньги, не пожалеешь. Много чаво видала вчера, очень помогу. Через два дня гада сыщешь. Точно говорю.
Говорит, как цыганка на базаре: «Позолотите ручку, все расскажу, все о себе узнаешь». Нужно было кинуть кости, они-то меня никогда не подводили. Я достала из сумки кости и, немного отодвинувшись от бабки, кинула их на скамейку. Емарфилика Дормидонтовна с улыбкой смотрела на меня, видимо, думая, какая же я идиотка, что перед тем, как отдать деньги, кидаю кубики и зачем-то разглядываю их.
21+33+11 — «Вы настроены на «хорошую волну». Близится несколько неожиданных и очень выгодных для вас событий, но далее будьте предельно внимательны».
— Дочка, ты чаво делашь-то?
В ответ я достала три сотенные купюры. У бабки округлились глаза, и она тут же забыла про свой вопрос. Выхватив у меня из рук деньги, она завернула их в грязный сопливый платок и сунула под фуфайку.
— Так как выглядел человек, который появился здесь вчера днем? — Мне уже надоело задавать этот вопрос.
— Да-да, это ты точно говоришь, днем.
— Ну! — прикрикнула я на бабку, чтобы она снова не начала разговор о высоких заработках детективов.
— Вот. Часа в четыре дня пришел. Зашел через арку и говорит: «Как пройти дворами на Вольскую?» Проспекта ему мало. А я ему: «Плати — узнаешь». Он заплатил, сколько я сказала, и в ответ объяснила, как пройти на Вольскую.
Оказывается, бабка умела говорить без этого дурацкого деревенского акцента.
— А выглядел-то он как?
— Такой высокий, в кожаном пальто. На голове кепка серая. Красивый такой, а глазенки-то так и бегают, так и бегают в разные стороны. Боялся чего-то, сразу видно.