Завтра не наступит никогда
Шрифт:
– Как обычно? – уточнил он.
– Неужели ты до сих пор помнишь мои вкусы?
– На память пока не жалуюсь.
Вскоре он протянул мне бокал мартини с оливкой и сел рядом. Я не торопясь сделала несколько глотков и снова взглянула на него.
– У меня, Игнатий, с памятью тоже все в порядке, – я повертела бокал в руке, поочередно смотря то на него, то на Игната и продолжила: – а ты говоришь, забудем. Что было, то прошло. Только вот мне этого никогда не забыть. Не выкинуть из своей жизни и памяти. Не так-то легко вычеркнуть три года тюремной жизни.
– Понимаю, – кивнул он.
Но я знала, что ничего ему не понятно, ведь он и не пытался понять.
– Но теперь ты снова свободна. Надо продолжать жить, чем-то заниматься. Поэтому вернемся к моему поручению…
– С чего ты взял, что я буду его выполнять? – перебила я.
– С того, что я попрошу тебя об этом.
– Как у тебя все просто! Ты попросишь – я сделаю. Ведь так? Вот только с какой стати мне нужно помогать тебе? Ты же мне не помог! А я, смею тебе напомнить, выполняла твое поручение, твою просьбу. Ты даже пальцем не пошевелил, – я разошлась и уже не могла остановиться, – малейшей попытки не предпринял, чтобы спасти меня. А ты не думал, как мне было тяжело? Что я чувствовала, сидя в этой помойке, в этой крысиной дыре, в полной противоположности того к чему я привыкла? Три года я отмотала за то, что ты мне поручил! Ты подписал меня на эту грязную работу, а когда я упала, не подал руки. Ты перешагнул через меня, как через вещь, тряпку, ненужный мусор! А теперь ты, значит, решил, что во мне все-таки есть толика полезности? Что меня можно использовать еще раз? Помогать тебе, знаешь ли, себе дороже. С чего ты взял, что я снова подпишусь на это?
– Ты предана мне, – сказал он, ничуть не впечатленный моей тирадой. – Ты любишь меня. Любила и будешь любить.
Это был удар ниже пояса. Опустив голову, я тихо прошептала:
– Да, люблю. И это моя беда.
Он рассмеялся:
– Не драматизируй! Неужели любовь можно назвать бедой?
– Можно, – тихо ответила я, глядя ему в глаза. – По крайней мере, в моем случае. Любовь без взаимности приносит одни страдания. Я тебя люблю, а ты…
– А я позволяю тебе любить меня, – продолжил он.
– Лучше бы ты прогнал меня, вышвырнул вон, мне было бы гораздо легче.
Он скривился.
– Ты же знаешь, я этого не сделаю.
– Да, знаю, и ничего не могу с этим поделать.
– Не грусти! Смотри в будущее с оптимизмом. Я слышал, любовь творит чудеса. Возможно, когда-нибудь я тебя отпущу, а может, и вообще влюблюсь без памяти.
Каждое его слово был как удар.
– А разве ты способен любить?
Когда-то я думала, что способен. Когда-то я думала, что Ига любит меня.
– Ты – жалкая, – сказало Никогда по слогам.
– Наверное, – ответил Игнат, смеясь. – Я ведь такой же человек, как и ты.
Не такой же! Не такой же…
В глазах защипало. Я призвала всю свою волю, только бы не разреветься перед ним. Я и так выглядела жальче некуда. Еще и Никогда травит.
– Мне нужно принять душ, – резко сменила я тему разговора, – и только потом мы поговорим.
– Ты изменилась, – заметил он. – Стала ставить условия? Посмелела?
– Подросла.
– Даже так?
– Да.
– Что ж, – согласился он, – все люди меняются. Возможно, и я стал другим.
– Разве такое может быть?
Он снова усмехнулся.
– На свете нет ничего невозможного, любовь моя.
– Так где я могу привести себя в порядок?
– Второй этаж, на лево, последняя дверь. Через полчаса жду тебя к ужину.
Ничего не сказав, я стала подниматься по лестнице.
– Ты не сказала «нет», – произнес он мне в спину.
– Я не сказала «да», – ответила я, слегка повернув голову.
– Но ведь скажешь, верно?
– У меня есть еще немного времени, чтобы подумать.
И даже спиной я чувствовала его усмешку.
Глава 3
Я вошла в комнату, на которую указал мне Игнат. Я не стала подробно рассматривать ее и сразу прошла в ванную. Пустив воду, я быстро скинула с себя одежду, которая висела на мне тяжким грузом. Насыпав в огромную ванну много пенящего средства, с удовольствием погрузилась в горячую воду.
Как же я об этом мечтала сидя в тюрьме! Впрочем, я много о чем мечтала. Ну по крайней мере мои материальные мечты в скором времени осуществятся. Ведь я буду работать на Игната, а это значит, что у меня будет все, кроме него самого.
– Кто о чем, а вшивый все про баню, – вздохнуло Никогда и чуть позже добавило: – Неужели мы опять полезем в драку?
– Ты можешь не лезть. Я в твоей компании вообще не нуждаюсь.
– Тьфу! Гадость ты неблагодарная. А кто скрашивал твои серые будни в застенках, а? А это, между прочим, нелегкий труд! У тебя в голове невесть что творится, а я шарюсь по этим буреломам и чтоб ты знала…
Я не хотела знать и погрузилась под воду.
– Но я тебя все равно не брошу. Никогда! – добавил он нараспев. Последнее слово падало внутрь моей головы, словно в пропасть, оставляя за собой тревожное эхо.
Ровно через полчаса я не только спустилась вниз, но и умудрилась сама найти столовую, хотя она была больше похожа на зал приемов.
– Ты пунктуальна, – одобрительно заметил Игнат.
– Нет. Я просто хочу есть, – ответила я, пожав плечами.
Я уселась сбоку от него. На нем был все тот же серый джемпер и темные брюки. Выглядел он обалденно, впрочем, как и всегда. Я же была в белом махровом халате, больше, к сожалению, надеть было нечего.
– Почему ты не купил мне никакой одежды? – спросила я, заполняя тарелку различной едой.
– Ты стала предъявлять претензии?
– Ага, – небрежно бросила я. – Так всегда будет. Привыкай. Если ты пригласил меня в свой дом, то должен был купить хотя бы минимум вещей, – рассуждала я, тщательно пережевывая маленький кусочек мяса, наслаждаясь его вкусом. – Раньше ты неплохо содержал меня.
– Я и впредь буду делать это, если ты будешь работать на меня. А пока, – протянул он, но тут же сам себя перебил: – А чем собственно тебе халат не угодил? Симпатичный вроде халатик.
– Ну, дорогой мой, одного халатика явно мало.