Завтрак для фанатки
Шрифт:
– Шутите? – неуверенно спросила я. То-то мне их лица показались знакомыми. Но узнать сразу того, кого мельком видел пару раз на экране монитора, не так просто. Сложно было поверить, что передо мной «живые» родители Джонатана.
– Нет. Не шучу, – заверила Клер.
– И вот это значит… – Я обвела руками помещение.
– Дом, где мы живем, – продолжала она.
– И где бывает?..
– Да, Джонатан иногда бывает здесь, когда возвращается в Лондон.
– И я… И вы… И мы… и… – Я, похоже, забыла английский, да что говорить… и русский тоже.
Они смотрели на меня как
– Ничего себе, – сказала я по-русски.
А дальше произошло именно то, чего я от себя не ожидала. С визгом и писком я набросилась на них, обнимая и крича:
– Вы мама и папа Джонатана! – Это было еще по-русски. Потом я слегка отстранилась и, посмотрев то на одного, то на другого, проговорила на английском, уже более сдержанно:
– Простите, это во мне заговорила моя загадочная русская душа. Очень приятно познакомиться, мистер и миссис Коул.
Они понимающе похлопали меня по спине и сказали, что Рождество наступит только ночью. И чтобы я пока подождала с проявлениями своих чувств. Наверное, они могли выставить меня сразу за дверь, опасаясь моих расспросов и того, что я накинусь с объятиями на всех членов семьи, но не выставили. Мне не хотелось думать о причинах, по которым они оставили меня у себя, поэтому я просто потерялась в пересчете пунктов плана и решила, что стоит вести себя более сдержанно, чтобы не спугнуть Удачу. А ведь теперь я нуждалась в ней еще сильнее.
Глава 4
Merry Christmas
Новый год всегда приходит в полночь, но ему никто не устраивает сцен…
Справившись с чувствами и с тем, что Клер стала немного прохладнее разговаривать, хоть все еще, кажется, и ощущала вину передо мной, я согласилась отдохнуть в одной из комнат, как предписал мне врач. Оставив верхнюю одежду в холле, мы стали подниматься на второй этаж. Я украдкой разглядывала фотографии семейства Коул, висящие вдоль всей лестницы. Вот Джонатан – маленький темноволосый мальчуган – играет с сестрами в детском городке, одна из них ловит его с горки. Вот он с сестрой – худощавый подросток с пристальным взглядом и нервной улыбкой. И наконец, тот самый – красавец-актер с шикарными острыми скулами, взглядом усталого странника и кривоватой ухмылкой, сдергивающий трусики с девушек любого возраста.
4
Виктор Сумбатов (11 октября 1951 г.) – писатель-афорист, астрофизик.
Я поспешила за Клер, которая не заметила моего отставания и красных щек. Она показала комнату Виктории – старшей дочери, комнату Лиз – средней дочери, комнату Клаудии – младшей дочери, то есть младшего сына Джонатана, которая находилась на третьем этаже. Оказывается, она на самом деле думала, что у нее родится третья дочка, но на свет появился мальчик.
– Очень миленький мальчик, – заметила она, и мои щеки заполыхали сильнее.
«Кто бы сомневался…» – молча съехидничала я.
Она не открыла мне двери в его апартаменты и не предложила войти, просто предупредила:
– Он не любит посторонних на своей территории.
Но мне на самом деле доставляло удовольствие только то, что я просто случайным образом попала в эту семью, что могу проникнуться тем, как он жил, кто те люди, которые его все это время окружали, кто его семья. Сейчас мне было достаточно и этого.
Она улыбнулась мне. Я тоже улыбалась, как законченная идиотка, но именно так я себя сейчас и чувствовала. Моя чаша переполнилась счастьем до краев, и я боялась только одного, чтобы все это не выплеснулось наружу и не затопило остальных.
– Ты можешь отдохнуть в соседней комнате. Это гостевая и единственная комната, в которой почти никто никогда не жил, поэтому никто не будет против.
Вновь меня охватила скованность, и странность моего положения уже чуть не заставила сказать, что все нормально, но мне пора возвращаться в гостиницу. Но я проглотила обиду и молча прошла в комнату. Вот такие «милые» бритиши.
– Располагайся, а я должна закончить с ужином, – сказала Клер и, похлопав меня по плечу, скрылась. Мне были слышны только ее шаги, а еще скрип половиц, когда она спускалась по лестнице.
– Зато через стену комната Джонатана… – Я показала язык двери и закрыла ее, чтобы в тишине собраться с мыслями и все обдумать.
«Если бы Надюха узнала, где я буду справлять Рождество, она бы не поверила! Она никогда в меня не верит…» – это первое, что пришло мне в голову, поэтому набирать ей я не стала. Стоило совершить более важные звонки, например в гостиницу, в которой я так и не появилась по работе. В офис в Москве, где ждали моего отчета. И только после того, как я выслушала монолог Виктории о моей безответственности, я смогла лечь на кровать, расслабиться и осмотреться.
Комната была уютной, даже учитывая то, что в ней никто почти и не жил. Голубые стены, мягкое голубое покрывало на кровати, на окне никаких штор, только занавеска из крупных бусин, которые отражают скудный лондонский свет и бросают блики на стены. У окна пристроились старый деревянный стол и простой складной стул, почти как у меня дома. Где тоже иногда пахнет ванилью и корицей.
Но главное, что за стеной – комната Джонатана, я могу помечтать о том, как там интересно. О том, могла бы я злоупотребить гостеприимством и пробраться в нее или представлять, как там все устроено.
«Нет, скорее всего, нет, – сказала я себе, – не смогла бы, потому что совесть иногда еще подавала признаки жизни».
И именно она заставила меня достать из большой сумки две матрешки, которые отлично подходили для рождественского подарка новым знакомым, пусть и банально, но зато символично. А менеджеры отелей обойдутся и без них, пусть сами отправляются в Россию морозить носы. Хватит им водки, каждому по подарочному набору. Я бы тоже от нее сейчас не отказалась, потому что в голове шумело, а бедро немного ныло, и все же хотелось кружиться и пританцовывать от радости. Я вскочила с кровати, закружилась и, снова упав на покрывало, поделилась пережитым с матрешками: