Завтрашний ветер. Незнакомка
Шрифт:
— Но…
— Это ты разбудила спящего в Балморе?
Косадес приказывал об этом не распространяться, но Аррайда понимала, что у нее не выйдет соврать убедительно, Сарано, опытный жрец, заметит и запинку, и смущение в голосе, и потому коротко ответила: «Да».
— Как это у тебя получилось?
— Не знаю.
— В Храме в Балморе за тебя молился еще один данмер.
— Да.
— Чудеса Альмсиви велики, и если ты будешь истинно верить…
Аррайда перевела дыхание. Так просто… все объяснить чудом истинной веры… Кай, спасибо: за совет принять веру Триединых. Легче стало дышать.
— Я еще раз благодарю тебя. Но вмешиваться
— А зачем?
— Вот, — Аррайда повернулась — священник протягивал ей простенькое колечко-ободок, — это нашли при одном из убитых, тут есть имя, — он указал пальцем, — Ханарай. Девушка живет недалеко от храма. Передай ей это.
— Но почему…
Льорос склонил к плечу голову, прикрыв тяжелыми веками алые глаза:
— Она танцовщица в "Крысе в котелке" и… не часто заходит в Храм. Окажи мне эту услугу. И мертвому. Раз уж так сложилось.
— Да.
Жрецу такого ранга общаться со шлюхой невместно, в самом деле… а для наемницы в самый раз.
Сарано кивнул, проговорил через силу:
— Я… буду обязан.
Пока Аррайда беседовала с Сарано, дождь прекратился; расходившийся ветер нес красноватую густую взвесь, от которой было трудно дышать, сек голые кисти и лицо. Улицы обратились в месиво красноватой грязи. Укрываясь локтями и полами плащей, бежали редкие прохожие. У самой арки-выхода из полукруглого храмового двора опрокинулась тележка. Бочонки и ящики вывалились наружу; бился в постромках гуар, колотя массивным хвостом, не давая погонщику подступиться. Захлебывались воем по дворам ручные никс-гончие, мекали козы, лязгали, захлопываясь, двери похожих на ракушки домов. Впереди ниже по ступенькам за храмовой площадью мелькал рыжий факельный огонь, кто-то кричал, что-то смачно хрупало; пара стражников в костяных доспехах и закрытых округлых шлемах волокли бревно. Зачем оно им?
— Убирайся! — крикнул один. — Спящие! В дом! Все в дом!!
Похоже, у Аррайды были все шансы очутиться в середине уличной драки. Легонько стыдясь себя самой, она последовала совету Косадеса не лезть на рожон, перескочила чей-то каменный заборчик, взобралась на крышу дровяника, потом — на покатый свод дома с круглым дымовым отверстием. Дым примяло ветром, прогнало мимо лица. Прижимая подбородок к груди, жмурясь под колючим ветром, наемница двинулась по крышам в сторону дома Ханарай (Льорос достаточно подробно объяснил дорогу). Раз или два она кинула взгляд вниз: редоранский патруль перегородил улицу ростовыми щитами и дверьми, снятыми с петель, и выдавливал беснующихся спящих в переулок, в сторону от храма, чтобы окружить и повязать в тесноте. Спящие отбивались дубинами, орали, над ними метался огонь факелов, пылали сваленные у каменной стены корзины. Кто-то прыгал и орал, не боясь пламени. Впрочем, домам, сделанным из песчаника, пожар не грозил. Аррайда отвернулась, спрыгнула в маленький садик — высокий, осеняющий покатую крышу колючий трамовый куст, под ним над круглым колодцем огненный папоротник. За шумом, наемница боялась, стук не будет услышан. Да что там, любой нормальный человек просто не откроет. Но двери мгновенно подались под рукой.
— Галтис, ты? — Ханарай ждала кого-то другого, повезло.
Глаза худенькой данмерки, стоящей на пороге, удивленно расширились:
— Вы кто? Что вам нужно?
Аррайда бережно отстранила хозяйку дома и задвинула засовы:
— Простите. Не хочется, чтобы сюда ворвались спящие с дубьем.
— Вы кто?! Я вас не звала! Убирайтесь!
Девушка стиснула худые руки, смешно и жалко торчащие из коротких рукавов.
— Меня прислал Льорос Сарано, отдать вам это, — покопавшись в поясной сумочке, Аррайда протянула данмерке колечко.
— Вы — Ханарай?
Та подалась назад, по пылающим алым данмерским глазам трудно было что-либо понять, но, похоже, девушка пребывала в смятении.
— Откуда оно у вас?
— Льорос, жрец Триединых, просил вернуть его вам. Вы — Ханарай?
— Да, да, я Ханарай! Вечно чужаки лезут не в свое дело. Но Льорос. Вы же не служите Дому Редоран?
— Не служу, — Аррайда вздохнула, — но я нашла тела убитых стражников в Андасрэте. Видимо, поэтому Сарано решил…
Ханарай отступила, прижимая кулачки к груди:
— Он тоже вечно лез не в свои дела! Как чужаки! И этот Сарано. Надеюсь, скоро…
— Что скоро?
— Ничего. Уходите! Я хочу побыть одна…
Аррайда положила колечко на край стола.
— Простите.
— Отстань…
Данмерка без сил опустилась на табурет.
— Его не вернуть. Ну, чего стоишь?! Тебя ударить? — Ханарай обхватила черен висящего на поясе ножа — странная игрушка для домашней хозяйки.
— Я ухожу.
— Нвах!.. Вынюхиваете, выведываете, лезете в душу… Он погиб из-за вас! Что ты делала в Андасрэте?
— Пережидала грозу, — ответила Аррайда честно.
— Скоро все это кончится.
— Почему?
— Потому, — Ханарай сжала узкие губы. — Потому что истинный бог сменит ложных. Все, пошла вон.
В двери уверенно постучали.
Лицо хозяйки дома скривилось. Она толкнула Аррайду плечом и сбросила засовы.
В дверном проеме оказался данмер — корпулентный, с круглым лицом и остроконечной рыжей бородкой — как на парадных портретах герцога Ведама Дрена. Его узкие глаза при виде Аррайды сделались еще уже, брови изогнулись:
— Кто она? Что она здесь делает?
— Она принесла мне колечко, Галтис…
— Откуда оно у нее? — тот, кого Ханарай назвала Галтисом, заботливо запер двери и небрежно развалился на табурете у обеденного стола, расспрашивая об Аррайде так, будто наемницы здесь не было.
— Говорит, что нашла в Андасрэте убитых стражников.
— Та-ак. Похоже, Форин лопухнулся. Придется это исправить.
— Да, Галтис. Ты же не собираешься…
— Как раз собираюсь. Похоже, из-за этой падали мы потеряли поставщика. Надо все расставить по местам, — суженные глаза контрабандиста сверкнули. — Чтобы больше не стояла у нас на дороге.
— Ты прав.
Наемница взглянула исподлобья:
— Вы уверены?
— В том, что ты влезла в наши дела? — Галтис раскачался на табурете, ерзая им по каменному полу. — И что без тебя тут станет легче дышать?
Нож потек по воздуху в ее сторону — именно потек, она видела его замедленное, плавное, как в патоке, движение. Хотя контрабандисту казалось, должно быть, что полет ножа был стремительным. Аррайда шагнула в сторону. Нож воткнулся в буфет и прочно засел. Но еще до этого наемница схватила со стола сковородку с ужином и опустила Гуврону на лысоватый лоб. Галтис рухнул, ошметки яичницы полетили в стороны. Ханарай кинулась на Аррайду с ножом. И один раз даже достала.