Завтрашний ветер. Незнакомка
Шрифт:
Разведчик развернулся к Аррайде:
— Послушай… Прежде, чем вы полезете туда… могу я увидеть не вот это, — Нарм прикоснулся пальцами к личине, — а тебя?
— Если ты о том, страшно ли мне…
— Пожалуйста!
Девушка стянула шлем.
Время, показавшееся бесконечным, он смотрел, кусая губы. Потом решительно перекинул себя за обрыв. Дождавшись, пока наемница наденет шлем, подал руку. Корнелий приземлился самостоятельно.
Нарм ткнул пальцем в узкую щель между глиняными откосами.
— Доспехи обдерем… — пробурчал
Легким движением Корнелий вбросил с щель камешек. Не дождался ответа. И, колданув кошачий глаз, скрылся в дыре. Нарм, опередив Аррайду, нырнул за ним. Пролезая в отверстие, наемница заметила, как Корнелий одобрительно хлопает разведчика по предплечью. Получалось, Нарм идет с ними.
В узком коридоре было пусто и воняло гнилью. К счастью, отнорок быстро закончился, перейдя в обширную известковую залу. Вдоль залы тянулись лужи, как в усыпальнице Уршилаку, с пупырчатого потолка накрапывала вода. Тут не было никаких чудовищ, но это вовсе не означало, что они не встретятся потом, и было вовсе неясно, как далеко им придется зайти, чтобы уничтожить Гареса. Муторная, бесконечная, для кого-то последняя дорога. Они совсем немного прошли за день. Невидимость невидимостью, и кошачий глаз кошачьим глазом, но ловушки и рабов Шестого Дома никто не отменял, а те вовсе не всегда ориентируются на зрение. Нюх и слух куда полезнее в пещерной темноте, когда в сводах громом отдаются шаги, биение сердца и усталое дыхание, и как назло, в присутствии врага кашель настойчиво скребет горло. Сторожей пока удалось обходить. Лишь двух пепельных трупаков, уж очень настойчиво загородивших дорогу, подстрелил разведчик. А Аррайда заклинанием убрала тела.
На ночь устроились в глубокой нише под сводом — достаточно широкой и длинной, чтобы уместиться троим. Аррайда проверила, исправно ли волшебная карта Тесси Хараскель из Балморской гильдии бойцов запомнила дорогу. Стянула шлем, повозилась на камнях, устраиваясь, положив голову на телваннийскую сумку. Справа от наемницы улегся Корнелий, Нарм — слева, с краю. Время его дежурства было первым.
Какое-то время наемница вслушивалась в его неровное дыхание, потом тихонько окликнула.
— Почему ты… передумал?
Звон капели вдали, тишина.
Аррайда уже думала, что он не ответит. Но Вайрас поднял голову.
— Я не смогу жить, шарахаясь от каждой тени и боясь все время. Я должен посмотреть в глаза своему страху, чтобы освободиться от него. Спи…
Он натянул на наемницу плащ, укрывая.
— "В ночь под одним плащом, в смерть под одним плащом"…
— Что? — прошептал с другой стороны Корнелий.
— Тьермэй… один мой друг любит стихи.
— А-а… — он глубоко и мерно задышал. Аррайда тоже заснула. А разведчик лежал и смотрел перед собой, пока не
Утро не наступило. Просто девушка-редгард проснулась и поняла, что пора. Она растолкала разведчика; Корнелий не спал и так. Подал знак: все спокойно. Они позавтракали сушеной скрибятиной и запили флином. Двинулись.
Два часа дороги.
Короткая сшибка, если не удалось избежать.
Очистить мечи. Убрать трупы. Тихо?
Подобрать стрелы.
Зарубкой в мягкой породе отметить тупик или поворот.
Обновить заклинания.
Проверить карту.
Дорога.
Привал.
Монотонная капель со свода.
И снова — шлепанье воды или скрип песчаника под сапогами. И все нарастающее ощущение чужого присутствия. До тошноты.
В какой-то момент легионер поймал Аррайду за локоть, заглянул в глаза:
— Что?
— Оно… он знает, что мы здесь.
— Знает.
Плечи Корнелия на секунду опустились и тут же расправились:
— Держись, девочка.
— Я держусь.
Сзади тяжело дышал разведчик.
Воздух раскалился, как в наполненных огненными атронахами коридорах Андасрэта, даже сквозь эбонит пробивался запах железа и огня. Непроизвольно Аррайда запустила развеяние магии. Словно метлой, заклинание вымело прямой коридор перед ними. Отряд ускорил шаги.
Святилище. Каменные узкие мосты. Огненные озера, смердящие серой. Замороженные ряды пепельных упырей. И вкрадчивый шепот:
— Добро пожаловать, господин…
Звяк черных колоколов. Гобелены, похожие на дымно-алый огонь, колыхнувшийся над горящими лесами. И трехглазый рогатый идол на многогранном возвышении. Бурый, точно запекшаяся кровь. А по сторонам — чаши с горящим маслом и неизменные каменные корыта для корпрусного мяса. А может, гробы.
— Опусти оружие, я не причиню тебе вреда.
Взгляд метнулся на голос.
— Ты лжешь!
— Нет, Неревар Индорил аль Ресдайния.
— Тогда сними маску.
— И ты.
Почему Аррайда нисколько не удивилась имени, которым жрец ее назвал?
А вот спутники… Они словно обратились в стеклянные статуи… удивительно живые, с выражением мучительной боли и желания освободиться на искаженных лицах… Застыли в рывке, в позе, в которой человек может продержаться доли секунды.
"Погибель магов" выхлестнула вперед:
— Тварь носатая! Отпусти их!
— Позже.
Усталый голос. Без капли угрозы или вызова.
— Я не хочу, чтобы нам мешали.
Жрец снисходил к Аррайде: метался вокруг ног стянутый поясом серый балахон, качала отростком уродливая серая маска на лице, метались украшенные блеклой тесьмой широкие рукава. Он был похож на ветку, которую зачем-то одели и научили ходить. И она сразу забыла — как это делается. Но было в слуге Шестого Дома некое странное величие. А потом он потянул маску с себя, и Аррайда увидела его лицо.