Зазеркалье Неверенда
Шрифт:
Неподалеку поднимался другой кабломобиль. Расстояние между двумя кабинами стремительно сокращалось, и через мгновение встречный кабломобиль стремительно пронесся мимо, на долю секунды заняв собой полнеба. Кто-то из пассажиров судорожно выдохнул.
Лэну тоже стало не по себе, и только потом он понял, в чем дело. Если бы разминулись, скажем, поезда в метро, он услышал бы оглушительный рев, а тишина нарушала нормальное представление о событиях.
– Спорим, Лисса Тэрдо сих пор говорит и смеется так же визгливо?
– Я не заключаю споров, где никто не выигрывает.
– Еще
Будь это кто другой, а не Парк, Лэн бы обиделся.
– Спорю, я никогда не слышал слова "нет" так часто, как ты.
– Угу. А я спорю, что и слова "да" тоже. Понял, что я делаю в твоем обществе? Работаю на тебя. Учу тебя рисковать, жить на полную катушку.
– С меня риска хватит. Достаточно того, что я сижу рядом с тобой.
– Н-да... Должно быть, крайности сходятся - таков принцип дружбы. И нашей в том числе. Ты наверняка всегда хотел стать смелее, даже нахальнее.
– А ты, возможно, хотел научиться осторожности, усердию, способности лучше разбираться в людях.
Они взглянули друг на друга и покатились со смеху.
Лэн бросил взгляд на приближающуюся поверхность. Уже можно было разглядеть маленькие квадратики регуляторов по краям солнечных батарей. Он повернулся к Парку и сказал:
– А знаешь, я вправду очень рад тебя видеть.
– Парк кивнул и смутился.
– Ты просто чудовище, если хочешь знать. Соблазняешь женщину, едва познакомившись, и краснеешь, когда старый друг говорит, что рад тебя видеть.
– Ладно уж, не особенно ты старый.
Лэн только хмыкнул, но разговор продолжать не стал.
Как только выгнутая поверхность планеты разрослась настолько, что превратилась в линию горизонта, Лэн перестал ощущать себя странником. Он возвращался домой. Линия горизонта постепенно выпрямлялась, и вот уже ряды солнечных батарей приобрели вид кристаллических полей, заросших диковинными металлическими растениями. Кабломобиль замедлил скорость, и несколько круглых люков в земле начали неторопливо открываться.
Машина вползла в один из них, и линия горизонта скрылась из глаз. Столбы неяркого голубого света медленно поднялись и наконец замерли. Затем люк не спеша закрылся, отрезав подземный мир от остальной Вселенной. То ли от минутной перемены гравитации, то ли от легкого приступа клаустрофобии желудок Лэна встрепенулся, но тут же утих.
– Добро пожаловать на Неверенд, - монотонно пропел механический голос.
– Местное время 11:42. Пассажиров просим пройти в направлении, указанном движущимися стрелками.
Лэн и Парк слились с толпой, послушно следующей за светящимися стрелками на потолке через гофрированную дверь, по спиральному коридору - до уровня выдачи багажа, где в просторном зале располагался круглый транспортер. Лэн отыскал секцию "Д", отдал билет и, получив свою сумку, перебросил ее через плечо. Над головой светились яркие буквы: "1228 пассажиро-парсеков без единой потерянной вещи! Вы на Альфу Центавра? Ваш багаж - с вами!" Помахивая кейсом, подошел Парк.
– Нам повезло,
– С такой вывеской нечего и пытаться заявить о пропаже. Тебя скорее убьют, чем дадут делу ход.
– Или пошлют вслед за багажом.
По зеленым стрелкам они подошли к таможне. Вслед за Парком Лэн поставил на транспортер свою сумку и нервно сглотнул, когда она проезжала через камеру. Инспектор испытующе посмотрел на Лэна, но промолчал. Обошлось.
Движущийся тротуар перенес их в другой тоннель, ведущий в зал ожидания.
– Все по-старому, - сказал Парк.
– Не так уж много времени прошло, - кивнул Лэн.
– Недостаточно долго для великих перемен.
Высокий потолок и неровные стены были покрыты полупрозрачным защитным слоем. Неширокая полоса люминесцентной краски над головой наполняла тоннель рассеянным желтым светом. Коридор причудливо изгибался, поднимался и падал. Из космоса почти лишенный атмосферы Неверенд выглядел неприветливо, а вулканическая деятельность превратила недра планеты в лабиринт из гнезд, пещер, углублений, тоннелей и гротов.
Лэн не знал, был ли этот тоннель с верными ноздреватыми стенами и резкими поворотами искусственным или естественным, но все равно почувствовал легкую клаустрофобию.
В этот момент друзья прошли мимо своеобразной урны отверстия для мусора, сделанного прямо в стене, - и оттуда повеял слабый ветерок. Несмотря на все фильтры и тщательную очистку, воздух все равно пах пылью и плесенью.
А все же неплохо пожить при низкой силе тяжести, хотя я уже знаю, чем это грозит после возвращения, - заметил Парк.
Тоннель начал опускаться и поворачивать направо. К шороху шагов присоединились отголоски отдаленного эха. Некоторые звучали приглушенно, другие же так громко, словно их источник был где-то рядом. Последний поворот - и они очутились в пещере Маджилли: огромном зале, битком набитом людьми. Вдоль стен стояли маленькие лавочки, втиснутые в узкие ниши. Абсолютно ровный пол, снабженный антибликовым покрытием, был настолько прозрачен, что сквозь него просматривалась скала и создавалось впечатление, что люди ходят по воде. Для большего эффекта в "глубине" медленно двигались голографические изображения всяких морских обитателей, в том числе и огромная акула. Она величаво разрезала прозрачную воду, не ведая о людях, толпящихся у нее над головой. Или над рылом.
– Знаешь, - сказал Лэн, - я до сих пор помню наш приезд на Неверенд. Я сидел здесь на полу, играл чем-то. И вдруг краем глаза уловил какое-то движение внизу - тогда я, конечно, не знал, что это такое. Я так и подскочил от неожиданности - и тут услышал голоса родителей и их друзей. Они обсуждали меня. Наверняка, они специально это подстроили.
– Они что, смеялись?
– Да нет... Просто хотели увидеть мою реакцию. А я заплакал и сказал, что боюсь провалиться. Видимо, я и в самом деле перепугался - мне даже не пришло в голову, что взрослые, которые гораздо тяжелее меня, не проваливаются. Потом родители снова привели меня сюда - и даже захватили фонарик, чтобы я получше рассмотрел эти чудеса. Но даже тогда мне не удалось понять, что это такое.