Заживо погребенная
Шрифт:
Раз утром она не смогла встать. Силы совсем оставили ее, лицо сделалось точно восковое, она говорила очень тихо и с большим трудом.
— Дитя мое, — сказала она дрожащей и плачущей девочке, — я тебя оставлю тут одну в пустыне, покинутую всеми. Не бойся, доверься Жагуарите, она тебя довезет до поселения. Бог тебя не оставит, а я его на том свете буду так усердно молить, что он над тобой сжалится. Поцелуй меня… еще… еще… Да хранит тебя Бог!
Ребенок, обезумевший от горя, прижался к матери, покрывал поцелуями ее лицо и руки… Вдруг донна Люс дико вскрикнула, с ней сделались судороги, затем
Несчастная девочка выбилась из сил, стараясь ее разбудить. Наконец она поняла, что мама умерла, и лишилась чувств.
Когда она пришла в себя, она долго плакала и молилась возле окоченевшего тела своей бедной матери. Потом, не будучи в силах вырыть яму, она собрала листьев, веток, травы и покрыла тщательно тело умершей. Она весь день и всю ночь пробыла возле покойницы, молясь и плача; на другой день, повинуясь последней воле, выраженной матерью, она села на Жагуариту, и вот уже пятый день ехала одна по индейской территории, доверяясь инстинкту своей лошадки. Наконец, Богу угодно было привести к ней Армана и спасти ее от страшного одиночества.
ГЛАВА VI
По сведениям, переданным Вандой, трудно было отыскать ее отца. Кто был этот Пабло Алакеста? Графиня поняла, что всякие поиски отца Ванды были бы тщетны, и она решила оставить у себя ребенка как присланную Богом дочь. Девочка была чрезвычайно милой, умной и ласковой, и графиня привязалась к ней искренно.
Постепенно путешествие близилось к концу, по некоторым признакам уже чувствовалось, что до людей недалеко.
Было пять часов вечера, солнце бросало косые лучи на путешественников. Воздух стоял удушливый. Маленький караван продвигался медленно и с трудом по выгоревшей траве.
По временам слышались вдали какие-то зловещие раскаты и необъяснимый гул, которые возбуждали в путешественниках тревогу.
Оба воина команчи, всегда невозмутимые, на этот раз выказывали непривычное беспокойство. Несколько раз они припадали ухом к земле, тщательно прислушиваясь к этому непонятному гулу, и поднимались с озабоченным видом.
Наконец один из них дотронулся до плеча Шарбона и сообщил ему, что за ними гонятся враги и что следует ехать как можно скорее, чтобы укрыться от грозящей опасности. Шарбон пожелал узнать, какого рода опасность им грозит, но краснокожие со свойственной их племени сдержанностью ограничились тем, что указали на отдаленную возвышенность и сказали:
— Там безопасно, а здесь опасно. Ехать надо туда скоро, скоро.
Шарбон передал эти слова графине, и весь отряд пустился вскачь в указанном направлении. Лошади, мулы, будто тоже чуя опасность, старались изо всех сил, так что они вмиг достигли возвышенности. Едва они остановились, как по приказанию, данному краснокожими, все люди спешились, ухватились за топоры и стали срубать деревья вокруг себя на большом расстоянии.
Они работали с таким усердием, что менее чем за час навалили такую массу деревьев вокруг избранного ими места, что к ним доехать было бы невозможно, и в случае нападения они могли долго защищаться за этим импровизированным валом.
Со стороны реки возвышенность спускалась совершенно отвесно. Тут нападение было немыслимо. Оба краснокожих перекинулись двумя-тремя словами на своем наречии и, пролезая с необыкновенной ловкостью сквозь кучу наваленных деревьев, выползли наружу, и стали с двух противоположных сторон срывать всю траву на пространстве пятидесяти или шестидесяти шагов вокруг ограждавшего их вала.
Сложив всю траву в кучки, они ее зажгли; вскоре огненные полоски забегали от этих маленьких костров по сухой траве и, спустя четверть часа, все видимое пространство прерии было покрыто морем огня. Возвышенность, на которой наши путешественники укрепились, приняла вид островка среди огненного моря.
Солнце село, и густой мрак заменил дневной свет.
Пожар, поглотивший все по соседству, освещал еще дальний небосклон.
— Объясните ли вы мне, господин Шарбон, что все это должно означать? — спросила его графиня. — Признаться, я ровно ничего не понимаю.
— Видите ли, графиня, нам грозит какая-то серьезная опасность — какого рода, признаться, я и сам не знаю. Вот индейцы и сожгли всю растительность, которая могла бы служить защитой неприятелю или врагу. Обратите внимание на эту оголенную равнину: ведь застать нас теперь врасплох невозможно, подкрасться к нам незаметно — тоже. А мы тут так отлично укрепились, что сбросим с этой высоты всякого врага и можем отразить с успехом всякое нападение.
— Да, я теперь понимаю, что мы находимся в безопасности… Но, послушайте, что это за шум, точно отдаленные раскаты грома?
— Действительно, сударыня, — сказал Шарбон прислушиваясь, — это топот нескольких тысяч животных. Это, вероятно, переселение каких-нибудь крупных животных, может быть, бизонов. Вот и объяснение той опасности, которую предвидели команчи. Эти животные скачут по прямому направлению, все давя и топча по пути…
— Стало быть, если бы мы остались на равнине, то они нас раздавили бы?
— Да, единственная возможность от них спастись, это броситься в сторону, потому что они никогда не уклоняются от прямого направления. Но, что бизоны! От них еще можно спастись; гораздо опаснее те спутники, которые их сопровождают. Ягуары, пантеры, красные волки скачут вокруг них, стараясь поживиться отставшими или сбившимися в сторону бизонами. А за ними — хищные звери, страшнее всех перечисленных мною — индейцы.
В это время вдруг полил сильный дождь, хотя небо оставалось ясным и ни одного облачка на нем не виднелось, дождь все усиливался и превратился в ужасный ливень.
Этот необъяснимый и невероятный дождь повторяется довольно часто в жаркой полосе Америки, и до сих пор еще нельзя было найти ему удовлетворительного объяснения.
Все поспешили укрыться от ливня, который, спустя несколько минут, быстро прекратился. Земля, вся потрескавшаяся жары, так скоро впитала в себя влагу, что, не будь на деревьях блестевших капель дождя, можно было бы принять это явление за сон.
Гул и топот все приближались: при свете луны можно было заметить бежавших бизонов, как бы спасавшихся от какой-то опасности. Действительно, гонясь за ними или скача сбоку, виднелись длинные грациозные тени ягуаров и пантер, старавшихся прыгнуть на спину какого-нибудь отбившегося в сторону бизона.