Зазноба подкаблучника
Шрифт:
– Конечно! Вы же так настаивали, чтобы я отвлеклась от измены вашего сына! И… только из уважения к вам я постаралась закрутить роман с Романом. Но… Не смогла. Вы уж меня простите, но… Давайте его пустим в оборот, пусть деньги приносит. Я приглашу Романа в наш клуб, и за него дамы заплатят приличную сумму.
Баба Нюра презрительно фыркнула:
– Я своими любимыми мужчинами не торгую.
– А мы вам с гонорара купим абонемент в бассейн.
– Но абонемент ведь дорогой! – удивилась пожилая леди. – Кто ж за Ромочку столько отвалит? Мария! Ну что ты несешь?! Не смей! Слышишь? Не смей говорить мне гадости! И вообще! Я собралась идти спать, а ты!..
Баба Нюра резво выскочила из спальни, но через пять минут ее голова снова показалась в дверном проеме:
– Маша… а ты правда его не полюбила? Я про Романа…
– Нет. Очень хотела, старалась, но… любовь здесь больше не живет, – печально приложила руку к груди госпожа Коровина. – Самой неприятно.
– А знаешь, что я тебе скажу, – вдруг
– Знаете, маменька, – задумчиво проговорила Мария Адамовна, – если мужчина успешен, красив и достоин, в него и так можно влюбиться, не зная его раньше.
– Не спорь с психологами! – буркнула свекровь и лукаво поддела: – Или у тебя из бывших-то возлюбленных все в алкашей выросли?
– У меня из бывших возлюбленных только один: ваш сын! И он вырос в приличную дрянь! – выкрикнула Мария Адамовна и демонстративно отвернулась.
Элеонора Юрьевна тихонько прикрыла дверь.
Мария Адамовна негодовала. Вот ну надо же! У всех свекрови как свекрови: переживают, мучаются, когда случается разрыв у детей, – а ее свекровушка! Неужели она так ненавидит Марию, что рада новой невестке? Или слепо верит, что Иван никуда не денется, нагуляется, да и вернется? Но зачем тогда Марию-то толкать на поиски нового кавалера? Она же запросто может влюбиться и… Так, а в кого там лучше всего влюбляются-то? В бывшую любовь? Только надо, чтобы эта любовь оказалась не алкашом, чтобы давний кавалер был богат, красив, успешен… Ха! Да где ж такого найти-то? И… Чего уж там, если вдруг такой случайно и найдется, отчего это Мария Адамовна обязательно должна ему понравиться?.. А с другой стороны, почему бы нет? Вон как сегодня у Романа глаза полыхали!.. Ну да, он пьян был изрядно, но так ведь это дела не меняет!
Мария Адамовна подскочила к тумбочке и достала из самого дальнего ящика старенький альбом. Это был ее альбом, девичий. Она решила освежить память и вспомнить, кто же ей нравился еще до Ивана, но… чего уж душой кривить, Мария Адамовна и без альбома прекрасно все помнила. Однако так приятно оказалось листать старые, толстые, пожелтевшие страницы, откуда смотрела молодость! Их было четверо. Всего. За такую долгую жизнь. Первый… первый был Лешка Артамонов, красавец, знаменосец. Его любили все девочки в школе. Среди них была и Мария. Когда он вносил школьное знамя, весь зал восхищенно ахал. В белой рубашечке, с пшеничными вихрами, высокий, стройный мальчик не мог не вызывать восхищения в неокрепших душах юных дев. И он вызывал. Правда, негодник, не интересовался никем, его влекла только учеба. Лешка был неисправимый отличник, спортсмен и к себе допускал лишь мальчишек. Чем еще больше пленял школьных воздыхательниц. Что же с ним стало дальше?.. Вроде бы… бросил институт, пошел работать на завод, женился… потом еще женился… еще… От прежнего знаменосца в нем осталась только патологическая честность и бескорыстность… что никак не способствовало превращению в успешного бизнесмена. К тому же Артамонов совершенно был не в курсе, что по нему и Мария страдает тоже. Он просто не знал всех своих поклонниц в лицо. А это может весьма осложнить налаживание бурных отношений. То есть никаких привилегий у Марии Адамовны не будет и скидок на знакомство тоже. Поэтому Артамонов отпадал. А вот… вот фото молоденькой Маши… Эх, и хороша была девка! И чего ж она на Ваню-то клюнула? Вот, рядышком на фото, – Ванечка собственной персоной. Ведь плюнуть жалко, прости господи! Носик длинненький, шейка из воротничка вытягивается, ушки в разные стороны… А Мария Адамовна из него такого красавца сделала, а он, неблагодарный! Ого, а вот и второй сердечный друг, Юра Орехов. Сосед. Он был старше на год, а это тогда считалось большим плюсом. Большим же минусом Орехова была огромная челюсть. Нет, ну случилось же такому уродиться! Прямо не челюсть, а экскаваторный ковш! Нет, Юру тоже сразу отметаем. Куда эта челюсть денется-то с годами? А ведь он раньше Маше нравился! Ну и вкусы у нее были. То Орехов-щелкунчик, то Ванечка… А вот этот… этого тоже можно не считать. Это не он Маше нравился, а она ему – Колька Арбузов. И ведь так, гад, надоел, до сих пор скулы сводит. Бегал за ней даже в раздевалку для девочек на физкультуре! А учитель потом ругал Машу. Разве из такого парня могло вырасти что-нибудь путное? Маньяк какой-нибудь сексуальный! Нет, Арбузова она даже рассматривать не станет. А вот Дима Угаров… Дима… У Марии при этом имени и сейчас сладко заныло в груди. Заныло, и она жутко обрадовалась. Вот то забытое чувство! Пожалуй, с Димой она бы сумела забыть Ивана.
Угаров учился в параллельном классе. Он ей стал нравиться в девятом… Тогда Маша уже устала любить Лешку Артамонова, а Угаров якобы случайно шибанул в раздевалке ее портфелем по голове. Ну кто же не знает, что раньше битье по голове портфелем было самым явным доказательством любви! Маша тогда не растерялась и сразу с силой толкнула обидчика на железные вешалки, что на языке влюбленных означало: «Ты мне тоже жутко нравишься, можешь даже напихать мне полный капюшон снега». Но Угаров отчего-то не стал продолжать ухаживанья, а даже совсем напротив – принялся толкать снег за пазуху своей однокласснице. Маша переживала. Целый месяц. А потом случилось чудо: в школе стали готовить новогоднюю сказку и поручили Маше роль Бабы-яги. Ивана же царевича выпало играть Угарову. Как же она была рада! Ребята теперь оставались после школы на репетиции и… несколько сцен у Маши было непосредственно прямо с Димкой! А потом, в один из вечеров, выяснилось, что у них не получается сцена, где Баба-яга должна на лопате царевича в печь пихать. Ну не под силу молоденькой Маше было толкать Угарова в нарисованную печь, да еще на лопате! Чего-то намудрили сценаристы. Режиссер – их старший товарищ, девочка из десятого класса – уж чего только не выдумывала, но силы у Марии от этого не прибавлялось. И тогда они… вспомнили! Царевич-то и не должен на лопате в печь ехать! Он раньше сообразил, что там для его организма некомфортные условия, и Бабу-ягу обманул. Сцена оказалась спасена, а вот домой идти было уже страшновато – время приближалось к одиннадцати часам, и это зимой! Режиссер попросила, чтобы Дима проводил Машу. И тот согласился. Сейчас-то Мария Адамовна понимает, что парень и так бы ее проводил… Они шли по белой снежной дорожке, фонари расцветили вечерний город желтыми красками, а на шапочки тихо падал снег… И Дима тогда сказал, что Маша – лучшая Баба-яга во всем городе. А она… она отвечала, что он самый настоящий Иван-царевич. Возле ее подъезда Димка весело махнул рукой и побежал домой, а Маша еще долго смотрела ему вслед. Их постановка тогда удалась на славу. Правда, после нее Димка отчего-то стал дружить с Ленкой Овчаровой, которая играла Аленушку, но Маша знала: Овчарова сама навязала парню дружбу, а Димка просто никак не мог отказать. Но все равно Маша страдала. Долго и старательно. Очень жалко, что он так и не узнал об этих переживаниях, иначе… не смог бы потом жениться черт-те на ком… на той же Овчаровой.
Мария Адамовна так увлеклась воспоминаниями, что ей совсем расхотелось спать. Она вдруг поняла, что именно Угаров смог бы спасти ее от тоски по мужу. И как бы было здорово! Вот так они идут под ручку с Угаровым… Нет, лучше едут. Кто-то ей говорил, что Димка стал успешным бизнесменом и у него роскошная машина. Значит, едут они на этой машине, а потом останавливаются, Димка подает Марии Адамовне руку, и она выходит… в голубой норковой шубе и таком же берете… и еще в сапожках с высоким каблучком… Она вся такая выходит, а на остановке стоит ее Ваня со своей тетерей, и… Ваня кидается к Марии Адамовне, кричит: «Машенька, прости меня, полудурка!», но она на него даже не посмотрит!.. Нет, посмотрит с презрением и скажет: «А чего ж ты ко мне-то? Иди вон, тебя твоя брюква ждет!»… или…
Нет! Надо обязательно, немедленно пригласить Угарова в ресторан! Только… как же и где его найти? И потом… а вдруг он женат? Ну и что? Иван вон тоже был женат, а эта… каракатица взяла и увела! Потому и Марии Адамовне надо поменьше смотреть на штамп в паспорте! И все же как до Уварова добраться?
И тут Мария Адамовна вспомнила! Она найдет его через Люську Терентьеву! Люська… Людмила Назаровна… была соседкой Марии по подъезду и училась в одном классе с Угаровым. Несколько раз они даже собирались на встречи одноклассников. Конечно, дружбы между Люськой и Марией особенно крепкой раньше не водилось, но с годами женщины стали приветливо здороваться, и Люська даже как-то просила Марию Адамовну найти ей мужичка. И даже свой телефон оставила. Вот он сейчас и пригодится.
Мария Адамовна подскочила к телефону и быстро набрала номер, который отыскала в своей рабочей тетрадочке.
– Да? – ответил ей недовольный женский голос.
– Люсь, ты?
– А кто это? – не спешила радоваться Люська.
– Ну я это, Маша! Мы с тобой в одном подъезде жили, не помнишь, что ли? Сама ж мне телефон свой давала!
– Ага… и чего?
– А того! Ты не знаешь, как там… Угаров поживает? А то у нас тут… День независимости мужчин послезавтра в ресторане, я вот думала его пригласить.
– А ничего, что уже три часа ночи? – на всякий случай поинтересовалась Люська. – Ты у меня всех перебудила!
– Знаешь, Люся, на Дне независимости ночь ну никак не отражается! – не думала стесняться Мария Адамовна. – И потом, кого у тебя будить-то? Мужа нет, дети разъехались…
– У меня три попугая! И им нужен полноценный отдых, между прочим! Они уже проснулись, переживают! – начала нервничать Люська, но как-то довольно быстро успокоилась. – А чего, в ресторан только мужчины идти должны?
– Ну и зачем там женщины-то? И так, куда ни приди, лишь одинокие дамочки кофей пьют да глазками стреляют. Вот я и решила… Так как там Угаров?
– Да нормально он, с женой разошелся, живет теперь с какой-то гражданской женой. Молоденькая, дура дурой, а он и в ус не дует… А в каком ресторане-то? Я сейчас в Интернет зайду и Угарову напишу в личку. Или лучше прямо в статус поставлю.
Мария Адамовна не слишком разбиралась, куда и чего там поставит Люська, но послушно продиктовала время и место сбора мужчин. И только после этого попрощалась с Люськой и уснула с улыбкой на устах. Послезавтра ей будет не так горько. А Ивана она станет вспоминать, лишь с улыбкой сожалея о том, что потрачено зря столько лет!