Здесь вам не тут
Шрифт:
Сапожник это ловкость.
Способность терпеть боль, Всеядность это воля или восприятие? Пока не понятно.
Кошачий глаз, тот же. Иммунитет к ядам. Наблюдательность, – восприятие.
С этим более менее разобрались. Что мне нужно в первую очередь? Поднять ловкость. Тогда я смогу двигаться быстрее и интеллект чтобы использовать дар Укрощения животных. Для того чтобы использовать дар нужна магическая энергия – манна. А ее у меня нет. Нужна еще сила, но как ее качать? Отжиматься? Прыгать?
– Вы прилагали усилия и претерпели сильную боль. Ваша Сила выросла на одну единицу.
– Прилагал усилие и терпел боль. – мысленно повторил Матвей. – Вот пожалуй ключ к развитию силы. Куда можно приложить усилие? И где взять боль? А если просто приседай и ешь грибы? – Матвей задумался. Но больше ничего в голову не пришло. – Надо попробовать, – решил он.
Не успел он начать претворять первый шаг своего плана, как пришло оповещение.
– Показывай, – проворчал Матвей.
– Вы много времени проводите в медитации. У Вас открылась способность Медитация второго уровня.
Значит система каким то образом отслеживает его мысли – удивился Матвей, – или просто дает бонусы за сидением на полу? С этим тоже нужно разобраться.
Матвей уже привычным движением снял рубаху, разорвал ее и соорудил себе портянки. Получилось у него это с первого раза.
– Интересно? – пришла ему новая мысль, а если крутить косточку между пальцами, система это зачтет за действия повышающие ловкость? В свое время он увлекался фокусами и учился крутить в пальцах карты, монетки, даже карандаши, развивая подвижность пальцев. – И это надо попробовать, – отложил он себе на заметку. – Только все надо делать, преодолевая боль. – От этой мысли у него заныла душа. Застонала, не желая подвергать тело мукам. Но Матвей зло усмехнулся. – Ничего, – произнес он вслух, – бабам больнее когда они рожают.
Это была любимая присказка ротного, заставляющего бойцов заниматься физическими упражнениями с нагрузкой до боли, до судорог в мышцах. – Только тогда ваше тело поймет, что вы от него хотите, – вспомнил он его поучения, – когда почувствует боль. А так оно спит и ленится.
Матвей пошел в сторону грибов держась за стену и обходя светлеющие в темноте кучки костей, аккуратно сложенные им в прошлый свой поход на четвереньках.
– Наблюдаю эволюцию воочию, – проговорил он, подбадривая себя. Вот я уже встал на ноги. Я уже хомосапиенс прямоходящий. Хе, хе. – Он нервно рассмеялся. – Скоро я добуду себе палку, а потом огонь. Пещера то у меня есть.
Матвей подошел к месту где росли грибы. – Странно все таки, – подумал он. – Грибы появляются каждый раз после его смерти заново и одежда тоже. А вот кучки собранные им из костей так и остаются нетронутыми. Почему?
Матвей присел, нащупывая руками скопление ядовитых грибов. Где то среди них генерал. Он нашел самый большой и с сладостным чувством мести сорвал его и сунул в рот, стал жевать безвкусную, водянистую мякоть. – Интересно в игре вся пища безвкусная или они научились имитировать и вкусовые ощущения? Он проглотил прожеванную массу.
– Прощай генерал недоделанный, – подумал он и ему стало смешно. Боли еще не было, подступило
– Интересно кто сейчас появиться? – Адъютант или внуки? Хе-хе! – подумал Матвей, почувствовав как подкатывает первая не сильная волна головокружения. – И мысли какие то странные ему в голову лезут. – Какое мне дело до того, что и как тут лежит. Подумаешь кучки остались! Вон рядом скелет в колодках на меня смотрит ему то я не удивляюсь. Но ведь подмечаю эти мелочи. Что-то цепляет в этом мой ум? Так это может быть работает способность наблюдательность? Я подмечаю мелочи, на которые другие не обращают внимания.
– Тоже мне мелочь, – с обидой в голосе отозвался скелет. Я можно сказать один из первых здесь оказался. Это потом уже вас сюда накидали, а так я был один. Ну не считая грибной народ. А кстати где они? Скелет гремя цепями приподнялся. – Эй грибы? Вы где?
Антон удивленно поднял голову. Игорь ты слышал наш объект разговаривает. Игорь курил у открытого окна. Обернулся на вопрос неохотно ответил. – Слышал. Это у него галлюцинации. Но выбросил не докуренную сигарету и прикрыв окно подошел к парню лежащему в медицинской капсуле. Потрогал его лоб. – горячий. Посмотрел на монитор. Почти 39 градусов. Он хотел убрать руку, но бета тестер неожиданно ухватил его руку и впился в нее зубами. Не ожидавший этого медик дернулся и стал вырываться. но парень рыча, сильнее сжимал зубами руку.
– Антон! Помоги! – не выдержал Игорь и стал вырвать руку. – Нож возьми и разожми его зубы… иначе… Ох… иначе он мне руку отгрызет.
Антон суетливо заметался у стола ища нож.
– Не там ищешь… нож на столе где кофейный автомат. Да быстрее ты… Антон подбежал с ножом. Игорь вырвал его и вставил в зубы бета тестеру. Разжал их и вытащил руку. Отошел на два шага.
– Эти военные ненормальные, – разглядывая укус, и недобро глядя на пациента, проговорил Игорь. – Настоящие дикари. Людоеды какие-то. У-у – он погрозил Матвею ножом. Матвей в ответ замахал руками.
И что ему нележится! – в сердцах произнес доктор и с вопросом во взгляде посмотрел на Антона, но тот лишь недоуменно пожал плечами.
На зов Скелета из щелей полезли грибы и вот чудо вместе с ними был их генерал.
– Что, людоед, думал меня слопал? – засмеялся он. – Нет меня так просто не возьмешь… – Раздосадованный неудачей Матвей прыгнул вперед и поймал старика, ухватил его рукой и сунул в рот, с остервенением стал жевать. Но вместо старика появился медик Игорь, который орал чтобы его отпустили и звал на помощь Антона.
– Врешь! Меня не проведешь! – с яростью подумал Матвей. Но тут в дело вступил скелет с лицом Антона, сунул ему в рот свою клешню и стал вырывать старика из зубов Матвея. Ему на помощь пришли другие грибы. Они навалились на Матвея стали хватать руки. Старик полузажованный выбрался из его захвата и хромая поскакал прочь. – Эти военные ненормальные. Настоящие дикари. Людоеды какие-то. У-у – он погрозил Матвею издалека кулаком и исчез.
Исчезли грибы и скелет. Вновь стояла непроглядная тьма. Боль усилилась, словно его внутренности наполнили пылающими углями. Хотелось встать и начать приседать, но живот так резануло, что он схватился за него. Не могу встать, – сквозь муки думал он, заставляя работать свою волю. – Значит… Ох ты! Как больно-то! … Буду думать.