Шрифт:
Дьявол был в штатском. Или, как еще принято выражаться, в гражданке. Ни рогов, ни копыт — чиновник чиновником: строгий костюм, темно-красный галстук, даже какой-то значок на лацкане привинчен. Там, где у многих граждан располагается физиономия, имело место нечто утомленно-политкорректное, без каких бы то ни было индивидуальных черт. Чувствовалось, однако, что дьявольское терпение на исходе.
— Имейте совесть! — не выдержал гость из преисподней. — Душу еще не продали, а ведете себя как… Кроме вас, между прочим, тоже люди есть и тоже не прочь договор оформить.
Торговались
— Подождут, — скрипуче отвечал клиент. Не в пример дьяволу, глаза его были красны. Сказывалась бессонная ночь. — Я свои права знаю. Пока не уточним все до последнего пункта — ничего не подпишу.
Гость исторг негромкий страдальческий рык.
— Как же вы ссуды брали? — подивился он.
— Так и брал! — огрызнулся клиент. — А то подмахнешь не глядя, а потом…
— Хорошо. Что вас конкретно не устраивает в данном пункте?
— Оговорки! Вот: физическое бессмертие. Почему только физическое?
— А какое же еще? Душа-то уже будет принадлежать мне, а не вам!
— Ладно. Допустим. А почему только до конца света? Что за ограничения? Бессмертие — оно и в Африке бессмертие…
— И Африка не вечна, — напомнил дьявол.
— В смысле?
— В прямом. Рано или поздно Африка перестанет существовать. Как и любой другой материк. Поймите, я просто не имею права сохранять вас в телесном состоянии после конца света!
Клиент колебался. Чиновничий облик гостя не успокаивал его нисколько. Скорее, смущал. Не исключено, что с копытами, рогами и хвостом дьявол внушал бы ему больше доверия.
Князь мира сего вздернул обшлаг рукава и демонстративно взглянул на циферблат наручных часов.
— Опаздываете куда? — желчно осведомился душеобладатель, залпом допивая остывший крепкий кофе.
— Как всегда, — ворчливо отозвался душепреемник. — Но на этот раз, имейте в виду, опоздания мне не простят…
— Ваши проблемы!
Солнце помаленьку вознеслось, обрело четкие очертания, изменило цвет с алого на золотистый. Там, где Волга была свободна ото льда, стлался белый мохнатый туман, из которого вставали прозрачно-косматые дракончики. Все это напоминало вид из самолета, когда поднимешься выше облаков.
— Ну хватит! — Дьявол щелкнул перстами.
Что-то изменилось. Тени пролетавших ворон мазнули вкось по стене кухоньки — и замерли, не достигнув двери.
— Что это вы сделали? — Клиент поднялся с табурета, встревоженно выглянул в окно. Три растрепанные вороны неподвижно и как попало зависли в воздухе. Остановись, мгновенье, ты прекрасно!
— Тайм-аут, — объявил гость. — Вообще-то так не положено, но я из-за вас и впрямь рискую опоздать… Как только договоримся, пущу часы снова. Присаживайтесь, продолжим…
Клиент присел.
— Врете ведь, как всегда! — тоскливо молвил он. — Только вот в чем?..
— Всегда? — переспросил позабавленный дьявол. — Когда это — всегда?
— Начиная с грехопадения! — Хозяин кухоньки решил блеснуть
— Искушать — искушал… — не стал отпираться нечистый. — А соврал-то где?
— Библию принести? — угрожающе спросил клиент.
— Несите, — сказал дьявол. Время стояло — и он чувствовал себя вполне комфортно.
Хозяин не поленился — сходил в комнату, принес Библию, плюхнул на стол, едва не опрокинув чашку.
— Книга Бытия, — любезно подсказал ему гость. — В самом начале. Глава третья, стих второй.
Клиент бросил на него враждебный взгляд, открыл, листнул.
— И сказала… жена… змею, — прочел он чуть ли не по складам. — Плоды с дерев… мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая… сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним… чтобы вам не умереть…
— Ну-ну! — подбодрил дьявол. — Дальше.
— И сказал змей жене… нет, не умрете… но знает Бог, что в день, в который вы… вкусите их… откроются глаза ваши, и вы будете… как боги, знающие добро и зло…
Дьявол кивал с ностальгической улыбкой на устах.
— Так, — молвил он, очнувшись от сладких воспоминаний. — А теперь та же глава, стих двадцать второй.
— И сказал Господь Бог… — с запинкой продолжил клиент, отыскав указанный текст, — …вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло… и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно…
— Почти слово в слово, — бодро заметил гость. — Уж вы поосторожнее давайте: если я соврал, то получается, что и Он соврал…
— Но ведь умерли же в конце концов!
— Кто?
— Адам с Евой!
— Ну-у… — укоризненно протянул дьявол. — Я-то тут при чем? Конечно, если не подпускать к древу жизни, рано или поздно помрешь…
— Вот так вы нас и накалываете! — в сердцах сказал клиент, захлопывая Библию и отправляя на стол, чем уже только не заваленный. Присутствовали тут и удлинявшийся с прибавлением новых пунктов пергамент (пункты возникали сами собой, стоило какой обговорить), и зубочистка (должно быть, взамен стального перышка — где его нынче найдешь?), и закатанная в пластик стерильная железочка для прокалывания пальца. Ватный томпон, пузырек спирта, кофейник, чашка, «Фауст» Гете в переводе Пастернака…
— Ну-с? — благодушно произнес дьявол.
Если раньше время работало на клиента, то теперь оно не работало вообще. Тянуть было нечего. Две с половиной вороньи тени, размазанные по кухонной стене, являлись прямым тому подтверждением.
Душепродавец засопел, нахмурился, пододвинул поближе пергамент и принялся, бормоча, елозить пальцем по всем пунктам.
— Так… так… Любую материальную ценность по первому требованию… Так… Женщины — понятно… Здоровье, молодость, силу… Бессмертие… Хм… Бессмертие… — покряхтел, посомневался. — Ладно, допустим… А это что? «Душепреемник обязуется приступить к исполнению желаний клиента через пять минут с момента подписания договора…» Почему через пять минут? Почему не сразу? Душу-то — сразу…