Здравствуй, дочь!
Шрифт:
Часть 1. Роман
– Роман Андреевич?
Секретарша заглянула в кабинет, деликатно перед этим постучав, и имела при этом вид такой, словно сомневалась, стоит ли отрывать меня от важных дел.
Я мысленно похвалил себя за то, что так вымуштровал персонал. Жаль только, что, помимо этого да успешного бизнеса, ничего больше в жизни и не достиг. Ничего гораздо более важного, чем все то, что окружало меня сейчас - дорого обставленный кабинет с мебелью из черной кожи, офис в новомодном небоскребе, да ряды
В последнее время я понял, что бизнес снова стал занимать меня крайне мало. Я вылез из своей глухой ссылки, считая, что пора начать попытаться жить заново и некоторое время был если и не счастлив, то по-настоящему погружен в то, что делал. Мне нравилось, что я помог зажечься новой звезде на парфюмером небосклоне - Эмме Крамольской. И я вдохновенно переживал успех ее первого аромата - «Мемуаров» - так, словно это было мое собственное детище.
Теперь же, когда Эмма была занята семейной жизнью, как, впрочем, и лучшая из моих сотрудниц - Диана, я внезапно снова ощутил себя пустым. Больше не было ширмы в виде чужих жизней, в которых искренне участвовал, и это обнажало, до полного уродства и неприглядности, бессмысленность моей собственной. Хотя это и был мой личный выбор. Мое наказание.
– Что там?
– спросил я у секретарши, отведя бессмысленный взгляд от монитора.
– К вам посетительница… - начала было говорить она, но тут вмешался знакомый голос:
– Там - я! Извини, что без предупреждения, хотела сделать сюрприз.
Я радостно поднялся навстречу гостье, сделав секретарше знак, что она свободна. Эмма - красивая рыжеволосая девушка, впорхнула в кабинет и словно привнесла с собой в мрачную обстановку все краски мира.
– Я очень рад тебя видеть, - сказал искренне после того, как мы по-дружески обнялись.
– А еще больше ты обрадуешься тому, что я тебе принесла!
– заявила она и, как могут позволить себе только старые друзья, присела на краешек моего рабочего стола и начала копаться в сумочке.
– Неужели сувенирный магнит из путешествия?
– хмыкнул я, глядя на ее раскопки в собственной сумке.
– Откуда ты только что вернулась, с Мальдив?
– С Фиджи, - поправила она.
– Между прочим, очень вдохновляющее место! Ты сейчас сам поймешь… да где же она… вот!
– наконец торжествующе воскликнула Эмма и с победным видом протянула мне небольшую пробирку.
– Новый аромат?
– оживился я, принимая в руки атомайзер.
– Да! Ты помнишь, у Ги Ляроша даже были духи, называвшиеся «Фиджи»? Впрочем, они есть и сейчас, но это уже несколько другое. Уверена, что парфюмер, создавший их, тоже вдохновлялся этими островами. Ну, попробуй же!
И я попробовал. И даже глаза прикрыл от удовольствия, потому что находившееся в этом флакончике, было похоже на аромат рая. Здесь было все - аппетитные тропические фрукты, экзотические цветы, запах моря и нагретого солнцем песка… Эмма даже умудрилась вплести в это разнообразное звучание нотку мха, придающую духам легкий шипровый оттенок.
– Как тебе это удается?
– поинтересовался я потрясенно.
– У большинства парфюмеров, причем куда более опытных, из всего этого получился бы просто фруктовый компот. Я сегодня же займусь рекламной компанией и будущей презентацией! Что такое?
Эмма смотрела на меня с до того понимающей улыбкой, что стало совершенно не по себе.
– Судя по тому, как радостно ты ухватился за «Рай», в твоей жизни так ничего и не изменилось, - сказала она.
– Эм, давай не будем… - поморщился в ответ.
– Нет, давай будем!
– решительно заявила Эмма, соскальзывая со стола и начиная расхаживать по кабинету.
– Мы знакомы больше года! И за это время ты сделал столько всего хорошего - для кого угодно, но только не для себя самого. Более того - ты никогда не позволял заглянуть в твое прошлое, но, слава Богу, существует интернет и я давно все узнала. Рома, - она остановилась напротив и, наставив указательный палец, заявила:
– Терять близких - невыносимо больно и страшно. Но они вряд ли хотели бы, чтобы ты съел себя живьем за то, что они погибли, а ты - жив! Жив, понимаешь?!
Я ощутил, как губы сами собой сложились в кривую улыбку. Хотела бы Лена, чтобы после ее смерти я был счастлив? Однозначно нет.
В ушах снова, как наяву, зазвучало адское шипение шин, когда пытался уклониться от летящей навстречу машины. И крики жены - истеричные, полные ненависти…
– Ты не понимаешь… - прохрипел чуть слышно.
– Не понимаешь.
– Так объясни!
– не выдержала Эмма и, оказавшись рядом, требовательно сжала мою руку. Я быстро отвернулся от нее, сумев только и сказать:
– Не могу. Я не могу.
– Да почему?
– Потому что ты разочаруешься во мне! Довольно и того, что я сам себя ненавижу!
– почти выкрикнул в ответ, резко обернувшись.
Мне было страшно увидеть на ее лице испуг или отвращение, но там светилось только понимание.
– Мне очень нужна твоя дружба. Очень нужна, - сказал уже мягче.
– Она у тебя есть, - спокойно ответила Эмма.
– И что бы ни случилось в прошлом, это никак не отменяет того, каким я знаю тебя в настоящем. И именно потому, что я твой друг, я не оставлю тебя в покое, имей в виду.
Она быстро кинула взгляд на часы и со вздохом добавила:
– Но сейчас мне надо бежать. Так что можешь выдохнуть.
Порывисто обняв на прощание, Эмма вышла из кабинета, а я остался один на один со своей пустотой. Да с густым ароматом «Рая», все еще парящим в воздухе. Раем, который мне никогда не светил. Ни на земле, ни где-то там, за пределами человеческого глаза, куда отправились те, кто был моей семьей.
В тот момент я даже не подозревал, что в этот вечер моя жизнь развернется на сто восемьдесят градусов. А пустота сменится настоящим адом.