Здравствуй, мама!
Шрифт:
«Но в прошлый раз тебя это не спасло», — ехидно напомнил внутренний голос. Да, я действительно не удержал деньгами бывшую жену. Но я и не пытался ее держать. Да, злился, да, считал себя оскорбленным, да, желал, чтобы ее сожрали крокодилы и прочие твари, но я не хотел все вернуть. Теперь же все было… несколько иначе. Если кто-то позарится но мою ночную жрицу — я, пожалуй, попросту ему что-нибудь откручу. И это вовсе даже не глаза.
— А где дети? — спросила Тамара на следующий день, когда
Я окинул ее долгим взглядом. Понимала ли она сама, какой аппетитной выглядела в этом, в общем-то простом, платье? Господи, и когда только я успел настолько на нее подсесть?..
— Дети дома с няней, — ответил с ленивой улыбкой, представляя, что скоро вся она будет мне принадлежать. Ведь не думала же Тамара, что мы будем как старые аристократы спать каждый в своей постели?
— Но… я собиралась свозить их кое-куда.
— И это для них ты так вырядилась? — взметнул я вверх брови.
— Что? Это обычное платье!
Может, и так. Вот только оно чертовски похабно обтягивало ее в весьма соблазнительных местах!
— Ну, в общем, развлекать ты сегодня будешь меня, — уведомил я Тамару.
— Надеюсь, ты ведешь меня не на очередную встречу к родственникам? — ужаснулась она.
— Пока нет. Но скоро придется к ним заглянуть. Как минимум — чтобы сообщить дату нашей свадьбы.
— Но мы пока не подавали заявление, — возразила моя царица.
— Вот именно! Поэтому займемся этим прямо сейчас.
— К чему такая спешка, Разумовский? Ты что, боишься передумать? — хмыкнула Тамара презрительно.
— Боюсь, что передумаешь ты, — ухмыльнулся я. И, резко посерьезнев, добавил:
— Не хочу от тебя скрывать — я далеко не подарок.
— Это уже давно ясно. И, кажется, я начинаю понимать, почему от тебя сбежала жена.
Я покачал головой все с той же ухмылкой на губах.
— Не ковыряй эту рану, больше не сработает. Просто я надеюсь, ты понимаешь, что наш брак будет… по расчету, но далеко не фиктивным?
— Что ты… имеешь в виду?
— Все просто — я дам тебе все, что угодно… — я снова смерил ее взглядом с головы до ног, — но ты должна мне полностью принадлежать. А это значит, что я не собираюсь мотаться по проституткам. То есть, тебе придется…
— Всячески тебя удовлетворять? — прервала Тамара с усмешкой. — Ты отвратителен, Разумовский!
— В постели тебе так не покажется, — ухмыльнулся я в ответ. — Или ты предпочла бы, чтобы я спал с кем-то другим?
— И таскал в дом всякую заразу? Ну уж нет!
— Вот и прекрасно, — подытожил я. — Поехали.
— Подожди, — выдохнула моя ночная жрица получасом позже у самых дверей ада. То есть — загса.
Господи, вот уж не думал, что еще раз приду сюда добровольно и в трезвом уме! И, тем не менее, это
— Что еще? — поинтересовался хмуро.
Черт возьми, не собирается же она сказать, что передумала?
— Мы не слишком торопимся? — произнесла Тамара, подтверждая мои опасения.
— Мы уже обо всем договорились, разве не так? — отрезал жестко. — По-моему, моя милая, мы с тобой уже стали ближе некуда! Ты видела всю мою сумасшедшую родню, ты нравишься моим детям и, наконец, мы разделили на двоих чудесные туалетные приключения!
— Я не видела твоих родителей.
Я мрачно усмехнулся в ответ:
— И не увидишь.
— Почему? Они не приедут на свадьбу?
— Если они приедут — это будет событие сродни второму пришествию, — оскалился цинично. — Мы давно не поддерживаем связь.
— Как это возможно?
— Легко, — передернул я плечами. — Я никогда не был им нужен. Случайно доползший до цели сперматозоид, которого вскоре после рождения сбросили на бабушку!
Дерьмо. Столько лет прошло, а я все никак не мог этого забыть. В памяти намертво отпечаталась картина — родители уезжают. Мне всего пять лет, но я уже понимаю, что это — навсегда. Понимаю, что меня выбрасывают из жизни, как ненужный груз. И не помогут никакие жалкие слезы и крики.
Наверно, это и определило всю мою дальнейшую жизнь. Заставило строго придерживаться правила — ни к кому не привязываться. Только холодный расчет с заранее известными обязанностями сторон.
— Ты идешь или нет? — поинтересовался у неподвижно замершей Тамары.
Она смотрела на меня с каким-то молчаливым пониманием, от которого тошнило.
— Не смотри так! — не сдержался я. — Мне не надо этой сраной жалости, ясно?!
— Это не жалость, — спокойно возразила Тамара. — Просто теперь мне ясно, почему ты такой.
— Такой — это, надеюсь, неотразимый? — ухмыльнулся я привычно.
— Самовлюбленный!
— Ну, кто-то же должен меня любить, — хмыкнул в ответ. — Приходится справляться с этим самому. Пошли уже, — скомандовал решительно, отбрасывая прочь все мысли.
Но все равно не мог отделаться от ощущения, что Тамара незаметно пролезла мне под кожу так глубоко, как никому еще этого не позволял.
Часть 23. Тамара
— Ох, Вик… мне так страшно! — призналась я другу, с которым мы встретились сразу, стоило только осознать, что скоро я стану женой Разумовского.
— Перестань, — покачал головой Виктор. — К этому вы шли все это время.
Я воззрилась на него с искренним удивление. Уж куда мы и шли с Игорем, так вовсе не к семейной жизни.