Здравствуйте, я ваша мама!

Нема Полина

— Я думала, смогу выйти на работу.

— Скажите, вы не понимаете наш язык? — спросил он.

— Понимаю, мы общаемся как-то, — смущенно ответила.

— Я не про это. Вы не знаете письменность?

Я выдохнула.

— Да.

— Тогда завтра начнем обучение.

— В смысле? Я лучше поработаю в своем мире.

— В прямом. Я буду вас обучать. Всё-таки нужно, чтобы вы могли проверять уроки Николая.

— У него вроде как нет проблем с учебой.

— Я знаю, получил письмо из школы. Они обеспокоены,

что он стал немного хуже учиться. Точнее, стал допускать много ошибок. Еще они написали свои соболезнования и попросили контролировать это.

Да уж. Я как-то забыла, что почти все в этом мире как-то странно относятся к другим.

А что? Если он хочет меня учить, то почему бы и нет.

— Мы разберемся с этим, — я кивнула.

— Вот и договорились. Кристалл взяли? — спросил он.

— Э-э, — протянула я. — Он в комнате.

— И вы так на работу хотите, что не взяли его? — он медленно поднялся.

— Ладно. Я принесу кристалл, — довольно ответила ему.

— Стойте. Давайте на ночь. Посидите со мной?

Я посмотрела на него. Семь пятниц на неделе у этого человека. То одно, то другое. А впрочем, меня это не смущает. Обиделся немного на чужое имя, так вот уже отошел.

— Идемте, — я протянула ему руку.

— Куда? — он недоверчиво посмотрел на нее.

— У меня есть одна идея. Все равно вечером нечего делать.

Представить себе не могу, что делать в мире, где нет телевизора и интернета.

Я укоризненно посмотрела на него. А он взял меня за руку и поднялся, опираясь на трость.

Мы поднялись к Колиной комнате.

— Вообще-то можно было приказать служанке позвать его, — сказал Клейтон, опираясь на трость. — Здесь была моя комната. До травмы.

— Ничего страшного. С ребенком лучше общаться лично, — я повернулась к нему.

Да уж. Немного цинично, что его брат устроил спальню для своего ребенка в том месте, где спал его младший брат, которому он и сломал колено.

Я постучалась. Вскоре раздался топот маленьких ножек. И дверь открылась.

— Мы будем играть? — спросил Коля и завис, глядя на Клейтона.

— Да, мы, — ответила я. — Можно нам войти?

Дверь открылась шире, а ребенок впустил нас, с недоверием поглядывая на мужчину.

Еще бы — ведь тот прямая угроза тому, что придется заново делать домашку.

На кровати мальчика уже лежали игрушки, которыми мы обычно играли на ночь.

Игры у нас были самыми обычными — Николай придумывал какой-то сюжет, а мне приходилось играть игрушкой свою роль. Или покидать мячик.

Хотя у нас обычно все заканчивается тем, что что-то поджигается. И если ребенок мог держать воспламененную вещь в руках, то я уже нет, поэтому игры да сценки нам вполне подходили.

— Садитесь, — я показала Клейтону на кровать. — И ты садись рядом с дядей.

Те с недоверием сели рядом. И как же они похожи. Коля — светловолосая копия Клейтона. Когда вырастет.

— Мы попробуем поиграть вместе, — продолжила я, заметив, как синхронно мальчики посмотрели друг на друга.

Пора их тоже сближать, тем более, они оба пережили горе.

— Итак, — сказала я. — Мы можем поиграть в «крокодила» — надо будет написать бумажки и показывать друг другу то, что там написано. Или поиграть в сказки — Коля придумывает историю, а мы следуем по ней по воле его фантазии.

— Второе, — хлопнул в ладоши ребенок.

— Могли бы и с мячом поиграть.

Я осмотрела комнату в поисках мяча. Что-то не помню его у Коли.

Да, играть с мячом в доме, это не то, что в квартире. Тем более в детской комнате, где нет старых фарфоровых статуэток со времен крепостного права и стеклянных шкафов.

— Каким? — уставилась на них.

На руке у Клейтона вспыхнул огромный огненный шар.

Коля восторженно посмотрел на него и тут же протянул руку. Я тут же кинулась к нему, по привычке защищая от огня. Никак не могу привыкнуть, что это им не вредит. А я чуть ли не налетела на Клейтона. Могла ведь упасть.

Огонь тут же погас. А ребенок недовольно фыркнул.

— Лучше поиграем с чем-то другим.

В общем, мы взяли игрушки. Единорога, феникса и какую-то кракозябру. Хотя Клейтон сказал, что это дракон. С оторванными крыльями.

Клейтон поначалу выглядел слишком серьезным. Но вскоре расслабился и даже начал улыбаться. Вначале мы представили, что у нас семья, которая отправилась на отдых к магмовой реке. Семья бегала и прыгала через стулья, представляя, что под ними лава. Пару раз полыхало, но Клейтон успевал тушить огонь. А вскоре и Коля начал сам прыгать на кровати, а я контролировать, чтобы он не упал.

— А нас никто так не контролировал, — выдал Клейтон. — Хотя мы так же прыгали.

Мы присели на кровать, и в этот момент Коля спрыгнул, но немного промахнулся и завалился на больное колено Клейтона. Раздался хруст, стон и рык. Я кинулась к ребенку, проверяя его — не сломал ли чего.

Посмотрела на мужчину, скривившегося от боли.

Так, с ребенком все хорошо, а вот с Клейтоном не очень. Совсем не очень.

— Сильно больно? — спросила его. К ни го ед нет

Можно ли трогать? Или сразу за травами бежать?

— Нормально, — процедил Клейтон, глубоко вздохнув и выдохнув. — Сейчас пройдет.

Да уж. По голове бы себе настучать. Дети же неусидчивые. Еще и активную игру предложила. А что, если с ногой еще хуже будет?

Коля же схватил игрушку и испуганно смотрел на дядю.

— Я не хотел, — прошептал он.

— Аккуратней надо, у дяди нога больная, — сказала я, оглядывая комнату в поисках какого-нибудь бинта.

Послышался рык.

— Да, ребенку надо говорить и объяснять, что кому-то бывает больно, — повысила голос на Клейтона.