Зеленые созвездия
Шрифт:
— Помню, — киваю.
— А ты заметил, что за Лирой мы отправили только мальчиков?
— Да, — я киваю интенсивнее.
— Потому что только мальчик, только мужское начало сможет вытащить её сущность с того уровня. Теперь я объясню, где ты ошибся. Женское начало мы обычно обозначаем кругом. Как буква «о». А мужское начало — это стрела. Вектор. Посмотри, как ведут себя женщины. Они хранительницы очага, они домохозяйки, любят детей. А мужчины вечно куда-то стремятся. Женщины — это целостность, а мужчины — это стремление. Знаешь, как обычно действуют зелёные девочки?
Мне не нужно копаться в памяти, чтобы понять. Вот почему мне казалось, что моя аура будто бы рвётся, когда я пытался зацепить девочку.
— Когда я дотронулся до её сердца, она вздрогнула, — догадываюсь я.
— Именно, — кивает Повелительница Воды. — Ты проникал внутрь неё. На первом уровне все девочки сжимаются в комок и становятся тяжелее, чем ведро ртути. Их не сдвинешь. Зато мальчики наоборот, любят рассеиваться, чтобы их извлечь, приходится девочкам собирать их сущность в кучку. Чтобы извлечь Лиру, ты должен был собрать внутри себя всю силу, пронзить сущность Лиры насквозь. Раскрошить её, чтобы она проснулась. Сейчас она — закрытый бутон розы. Он должен распуститься. А потом…
— С транспортом более-менее решено, — перебивает Повелитель Леса и иногда косится на нас. — Есть велосипеды в километре на запад.
— Прекрасно, — кивает Повелительница Воды и поднимается на ноги. У двери стоит Виталик. Мои глаза уже высохли, и я начинаю думать, как бы слинять из палатки, дабы не оказываться в центре внимания, но поздно. — Я объяснила ему ошибку. Он пытался извлечь Лиру, пользуясь методами женского начала. Я всё объяснила, теперь мальчик сделает всё правильно.
Я холодею. Неужели мне ещё раз доверят эту миссию? Но Повелитель Леса качает головой и говорит:
— Вера, это опасно. — Я узнаю, что Повелительницу Воды зовут Вера. — Тёмный прибывает послезавтра, это с учётом бури. Он может прибыть и завтра, если у нас в вычислениях ошибки. У нас мало времени. Если этот мальчик опять оплошает, то что? Будем ездить к нему во двор всю ночь? — потом он кладёт руку мне на плечо. — Тебе просто нужно чуточку опыта…
— Виктор! Этот мальчик пробыл на первом уровне больше трёх часов! НЕ! ВЫ! ХО! ДЯ!
Теперь я знаю, что Повелителя Леса зовут Виктор. Он растерянно бегает взглядом по полу и по мне.
— Три часа, — стонет Виталик у входа в палатку. Я оглядываюсь на него, не понимая, чего такого натворил удивительного.
— Я прожила больше половины века и ни разу не встречала зелёного ребёнка с такими способностями.
— Ну я… — произношу. — Под конец очень устал. Думаю, я не смог бы пробыть там четыре часа. Думаю, лучше остановиться на трёх…
— Зайчик мой! — восклицает Вера. — Полчаса! Вот, каких самых сильных ребят я видела. Но не три!!!
— Подожди, это ничего не значит, — говорит Виктор. — Свойства физического
Внутри меня что-то обрывается, и мною овладевает лёгкость.
— Сколько у нас велосипедов? — спрашивает Повелительница Воды.
— Вот и я о том же, — кивает Виктор. — Виталий, найди ещё одного универсала, кто ближе попадётся. Мальчика, естественно.
— А я, — пожимает плечами тот.
— Ты нам нужен здесь.
С этими словами Виталик исчезает из палатки, а Повелитель Леса строго смотрит на меня.
— Пойдёшь на первый уровень один, но если ничего не будет получаться, позовёшь второго универсала, понял?
— Да! — интенсивно киваю я.
Глаза Виктора вдруг становятся печальными и добрыми, и он меня обнимает.
— Даст Природа, проживём мы следующие два дня. Я так хочу, чтобы в выходные ты вновь улыбался солнцу.
Я закрываю глаза от нежности, нахлынувшей на меня, и думаю, что улыбаться уже вряд ли смогу.
Виталик нашёл мальчика с русыми волосами, стриженого под бокс, лицо которого, словно швейцарский сыр, накрывала пелена веснушек. Мальчика звали Женька, и он казался жестоким и наглым, ибо вечно хмурился и почти не улыбался. Голос у Женьки сквозил хрипловатостью, будто он простыл или приходился сыном Григория Лепса. Два факта, которые меня почему-то порадовали: Женьке двенадцать лет, как и мне, и он — водный ребёнок.
У палатки меня встречает Володька.
— Мне дали ещё один шанс, братиш! — восклицаю я и хлопаю его по плечу. Володька улыбается в ответ, но глаза у него серьёзные.
— Действуй смело, — говорит он. — Я на тебя надеюсь.
В километре к западу от лагеря стоит домик, где живут двое детей. У них есть велосипеды. Пока мы пробираемся в сумерках с Женькой к этому дому, тот рассказывает мне, что жители дома — обычные люди, но они знают о нас. То есть, не совсем чтобы прямо всё, но сотрудничают с так называемым лагерем пацифистов.
Женька оказывается молчаливым попутчиком, но очень добрым, несмотря на строгий вид. Женщина с двумя тёмными косичками выгнала нам два больших скоростных велосипеда, и мы помчались по тропе в сторону моего дома.
Вроде бы на колёсах дорога заняла гораздо меньше времени, но когда мы достигаем ворот, сумерки превращаются в терпкую тьму. Дорога обратно пройдёт в полной темноте, что не радует.
— Стоим здесь, — говорю я и спешиваюсь.
— А чего так далеко? Ты можешь же просто войти в ворота и…
— Я сбежал из дома, — коротко отвечаю я.
— А, — кивает Женька и больше не задаёт вопросов, за что ему невероятная благодарность.
Я ложусь на спину рядом с великом и смотрю в небо. Зажигаются первые звёзды. Привет, Кассиопея. Вжих!
Чернота первого уровня вновь сжимает мою сущность. Я вскакиваю и направляюсь в сторону чёрной глыбы, что застыла в тридцати метрах от меня. Привет, Лира, давно не виделись.
Останавливаюсь перед ней и всматриваюсь в сущность. Темнота. Сон. Забытье.