Зелёный бакен
Шрифт:
Солнышко быстро поднималось к голубым своим дорогам. Дремалось после завтрака одной Марине. Зять мурлыкал древнюю, как его машина песенку.
… Еду еду, еду я по свету,
У всех лягушек на виду.
Коль я
Я на пузе проползу.
Точнее, пешком.
– А ты молчи, а то накаркаешь, и так, маршрут выбрали самый короткий, – 350 километров.
Не то, что в прошлом году, почти полторы тысячи в один конец. Вот юмористы были. По горам да ещё по старой крымской дороге поехали, помнится. Как глянет кто вниз, в пропасть, так и мурашки по спине. Слева скалы, справа море, и катишься, катишься. Потом шли вдоль побережья.
– Нырнём?
– Нырнём!
Кричала команда, бросали свою Моську, бросали тряпки и, сходу, лезли в море и вот оно блаженство. Вот они прозрачные воды Чёрного моря. Сзади ковыляла сестра, она была в декрете, и, потому бегать ей не всегда было удобно, а эти черти ещё и, подкузюкивали, дескать беги, беги, чего ползёшь!
– А что же в водичку не ныряешь, а, сестричка. Но она улыбалась и говорила,– подождите черти, вот родится Васька, мы тогда вас всех будем топить на этом самом месте. И она садилась у воды, дрыгала ногами по воде. Потом ходила по щиколотки,
Разошлась Моська, раскочегарилась. По всем подсчётам 80, не меньше. Потому, она так гудит, трясётся и, кажется, вот, вот будет сто или хоть девяносто. Но спидометр играл в молчанку, – не работал.
– Витюш, что то колесо визжит? А? Рулём чуть дёрнул влево – визжит. Давай посмотрим, а?
Стали. Постояли. Посмотрели. Потрогал. Горячие. И, о Боже, резина почти лысая. Передняя левая, утром ставил новую. Почти, новую, с Белоруся. Говорили, убеждали продавцы этого редкого шедевра заводика, который выпускал калоши из Армянской почти резины, древние и резина и заводик, дореволюционного дня рождения.
– Что бы ты провалилась! Бабушка, мышеловка. И, он рассказал и хохотал, вспомнил, как купили её, эту старую рубаху, как говорил Андреич, и пояснил, если рубаха на плечах, потевших долго от работы штопать её уже поздно, выбросить её, так и машина ваша, сгнила и штопать её бесполезно. Да ещё и смех и не до смеха, – в коробах в салоне мыши водились. Ну и ну! Машина. Путешествие. Да какое…
Конец ознакомительного фрагмента.