Зелёный гамбит комбинатора
Шрифт:
– Понимаешь, мы отвыкли от таких мероприятий! Только бы, ну, … по паре этих кружечек пивка…, как ты сказал, … «национальные по форме и совершенные по содержанию», – произнёс Альхен и стал нервно пощипывать свою всклокоченную рыжеватую бороду.
– Быть по сему, справлюсь сам! Эй, любезный, – позвал Оскар швейцара, который подобострастно всё это время за ними наблюдал.
Швейцар подбежал: «Что изволите?»
– Озадачь лучшего официанта. Пусть принесёт это, это, … – он стал тыкать пальцем в меню, – и довесь каждому
– Понял. Запомнил. Зачем вам тратиться на бумагу!
– Не плохо! А каков ваш положительный ответ?
– Сей минут! – и он подбежал к группе официантов, где намечался небольшой конфликт.
– Пропустите меня вперёд, у меня очень дорогой и срочный заказ! – потребовал только, что подошедший официант Василий.
– Нет, Вася, при всём к тебе уважении, не могу!
– Почему?
– Я гей.
– Геть твою мать! Ус-ту-пи! – зарычал Вася.
– Да, – подумал швейцар, – трудно стать первым, если за тобой никто не стоит, и поспешил на выручку:
– Вася, не расстраивайся. Вот тебе новый выгодный заказ от того столика! Там очень крутой и не скупой господин, надо сделать всё по высшему разряду! – и тут же распорядился, – все назад! Вася первый! – очередь, отступив вместе с мелодией, перестала возражать:
«Ой, Вань. Гляди какие карлики!
В джерси одеты, не в шевиот.
На нашей пятой швейной фабрике
Такое вряд ли кто пошьет. …»
Стол с экзотическими закусками и не разбавленным пивом вдохновил Кобыловского и Альхена. Они молча вступили с ними в «неравный бой», постепенно побеждая голод, под мелодию:
«А у тебя, ей-богу, Вань,
Ну все друзья – такая рвань!
И пьют всегда в такую рань такую дрянь!
Мои друзья, хоть не в болонии,
Зато не тащат из семьи.
А гадость пьют из экономии,
Хоть поутру, да на свои.
А у тебя самой-то, Зин,
Приятель был с завода шин,
Так тот вообще хлебал бензин.
Ты вспомни, Зин!..»
Выиграв первый «бой» у голода, Альхен погладил свой живот:
– Да, правильно говорят классики, – жизнь хороша!
– Но они ещё уточнили, помнишь, … а жить хорошо, – ещё лучше! – подкорректировал его Пендюров.
– Вообще-то, – вставил Оскар, – чтобы человек к чему-нибудь стремился, вероятно изредка, нужно создавать дефицит.
– О, с этим здесь стало всё в порядке! Вот у нас с Альхеном, как говорят, «Золотые руки» и ещё осталось совесть, но нет работы, поэтому нет средств к существованию.
– Это так, – подтвердил Балабол, – у нас с ним образовался дефицит средств к существованию. А у других нет совести, но зато в их карманных банках профицит денег! Это как, справедливо?
– Да, …
– Это так, – снова согласился Балабол.
– Одним словом – пипец! – подвёл черту Пендюров, своеобразно «крякнув».
– Согласен с вами парни: «Ужаснее кошмара может быть только действительность».
На сцену вышел какой-то артист, загримированный под легендарного Жванецкого, но с новеньким портфелем. Что-то говорил, но из-за гула, царившего в зале, все видели только открывавшейся с фиксой рот. Вдруг динамик замолчал и от неожиданности в зале воцарилась тишина, и зал услышал поддельный голос под «Жванецкого»:
– А сейчас я вам предложу на закуску кое-что под выпивку и закуску… Я с виду нормальный человек, но с характером, а с тех пор, как стал импотентом, – гора с плеч. … Раньше я выходил на сцену один, а теперь с очками, таблетками и клизмой! И не верьте, когда говорят, что с деньгами в Одессе плохо. С деньгами в Одессе хорошо! Там говорят: Денег нет… Денег нет… Деньги кончились совсем, – пора менять доллары!..
Подогретые посетители дружно зааплодировали. Один поднялся с фужером водки и предложил:
– Давайте выпьем за то, что наша нация дала двух Великих: «Христа и Жванецкого!»
Инициативу поддержала не только публика, но и тот который держал руку на пульте магнитофона и динамик снова запел:
«У вина достоинства, говорят, целебные.
Я решил попробовать. Бутылку взял, открыл.
Вдруг оттуда вылезло что-то непотребное:
Может быть зелёный змий, а может, крокодил,
Если я чего решил, я выпью-то обязательно,
Но к этим шуткам отношусь я очень отрицательно».
В это же время за соседнем столиком посетитель, обращаясь к официанту, принёсшего ему заказанное блюдо, стал возмущаться:
– Не расчёсывайте мои нервы! Я заказывал мясо под лимоном! Где оно?
– А вы под лимоном смотрели?
– Нет.
– Поищите там! А то вы как тот террорист, захвативший вино-водочный магазин, который день не можете сформулировать свои требования!
– Зато я могу сформулировать вам свои требования, – среагировал клиент, напротив.
– Я весь во внимании.
– Почему у вас котлеты квадратные?
– У нас перестройка!
– Но почему они не дожаренные?
– У нас ускорение!
– И вам не стыдно об этом говорить?
– Нет… У нас гласность!..
– Официант! Официант! – позвал парень с бабочкой соседнего столика.
– Что вам, господин хороший?
– Официант, я хотел бы три яйца!
– Эх, товарищ, а кто не хотел бы. Вы в этом не одиноки!..
Многие посетители уже не плохо «разогрелись». Молодая женщина, с тазобедренной композицией, громко и задушевно беседовала со своим ухажёром: