Зеленый и в пупырышках
Шрифт:
— Еще до встречи с вами — хотел бы. Попытаться сделать счастливым весь мир. А сейчас не знаю. Достоин ли я? Хотя, наверное, я не правильный вопрос задал. Думаю, что никто не вправе управлять судьбами людей. Ведь тогда все было бы предопределено, и весь мир превратился бы в один большой театр. А театр — это ведь просто одно большое представление, иллюзия жизни. В нем все искусственное и ненастоящее.
— Может быть, ты и прав, — произнес бородач. — А, если бы ты мог лично помочь человеку, попавшему в беду, ты бы помог?
— Конечно! Ведь я же не вмешиваюсь насильно в его судьбу, я просто помогаю. Если это в моих силах.
Тут
— Скажите, это ответ на мой вопрос? Скажите…
Но я уже летел в черный глубокий колодец и проснулся от испуга в собственной кровати. Сердце колотилось так, что его удары отдавались у меня в ушах. Я где-то читал, что ты падаешь в пропасть во сне тогда, когда спишь на левом боку и давишь на свое сердце. Я перевернулся на спину. Что же это за сон, который я помню так хорошо? Почему он мне приснился?
Глава тринадцатая,
в которой слышны переговоры, крики, кашель, топот бегущих ног и звон оружия
Пасмурное утро встретило меня дождевыми каплями на окне. Вторая половина августа, видимо, решила не баловать школьников хорошей погодой. Родители с раскрытыми зонтами убежали на работу. На душе было тоскливо, как и моему троллю. Ллокваард еще не проснулся в башне волшебника, продолжение истории в книге еще не появилось.
Я заставил себя застелить кровать и через силу позавтракать. Ничего не хотелось, даже читать новую книгу о сказочных созданиях. Я сидел возле окна, разглядывая бегущие по стеклу мутные струйки воды. За окном шли по своим делам люди. Кто-то опаздывал на работу, шлепая по воде и поднимая тучи брызг, кто-то спокойно шел под зонтом, старательно обходя каждую лужу. Вот какой-то мальчишка с большим черным зонтиком остановился возле моего окна, приподнял зонт и оказался моим другом Валеркой. Он приветливо помахал мне рукой. Я улыбнулся в ответ и показал, чтобы он быстрее заходил. Но Валерка отрицательно махнул головой и достал из сумки цветную коробку с компьютерным диском. Судя по яркой картинке на обложке — новая игра. Валера указал на диск и поднял большой палец вверх, затем пошагал по диску пальцами, словно ногами: «Игра отличная, идем, мол, ко мне играть».
Ладно, уговорил, киваю я в ответ, упаковываю книгу в непромокаемый пакет, одеваюсь, беру свой зонт и выхожу под дождь.
— Как тролль? — спрашивает мой друг.
Я вкратце рассказываю. Но про свой сон — молчу, не буду про него ничего говорить.
— Когда появится продолжение, тут же будем читать, — говорит Валерка, и я с ним полностью согласен.
Когда мы пришли к Валерке, то он сразу же, едва сбросив с себя куртку и оставив в прихожей мокрые туфли, включил компьютер и стал разглядывать цветную заставку новой игры. У меня почему-то душа к играм сейчас не стремилась.
— Валерка, — спросил я, — ты мог бы совершить подвиг?
Мой друг слегка опешил.
— Ты это чего? — удивился он. — Смог бы, конечно.
— Я серьезно спрашиваю.
— А я что, — нет? — сообщил Валерка, наконец, отвернувшись от экрана. — Вот представь себе: пожар, дом горит, а внизу женщина бегает, плачет — у нее ребенок дома маленький остался. И тут я мимо прохожу. Врываюсь в горящий дом и выношу ребенка прямо в руки его счастливой мамы. Тут же завтра в газете на первой странице моя фотография с подписью: «Молодой герой спасает ребенка во время пожара». Разве не здорово?
— Валерка,
Валерка обиженно нахмурился и стал похож на маленького толстого разбуженного днем филина.
— Вон, взрослые тоже играют, и ничего.
— Да ладно тебе. Я тебя не про такой подвиг спрашивал. Вот если от тебя потребуется спасти человека, и про это никто не узнает, не напишут в газетах… Причем ты сам можешь погибнуть.
— Помогу, конечно же, — без раздумий ответил Валерка.
— А если у тебя не получится? И человека не спасешь, и сам погибнешь. Представь себе горе твоих родителей. Сколько лет они тебя растили, и тут вдруг раз, и ты умер, спасая неизвестно кого. Да и думаю, что тебе и самому жить хочется.
— Странный ты сегодня какой-то, — пробурчал Валерка. — Чего это тебя на такие разговоры потянуло?
— Так, подумалось… Хорошо, если понадобится кого-то спасти и у тебя все выйдет. А если нет? Вдруг, ты даже не справишься с собственным страхом? Или, наоборот, совершишь что-то необдуманное?
— Давай лучше играть, — сказал мой друг. — И не забивай себе голову дурацкими мыслями.
Но играть мы так и не стали. В книге про тролля, которую я открыл на закладке с моим рисунком (я быстро ее перевернул, чтобы Валерка не видел мои детские художества) обнаружилось продолжение истории, и я начал читать дальше.
«Утром я обнаружил Хохолка спящим у меня на груди. Тяжелый он, все-таки, хоть и маленький. Рассерженный моей бесцеремонностью, а я его спихнул на пол, дракончик запищал, разбудив при этом Ангу. Ангелия поднялась с кровати, сонно протирая глаза, и не сразу поняла, где находится. Вель не спал. Он изучал листок с Заклинанием из книги магии своего дяди. Я не слышал, когда он проснулся, но, судя по красным воспаленным глазам, изучал он Заклинание уже довольно долго.
— Ну как? — спросил я.
Велигос в ответ только недовольно махнул рукой.
Я подошел к окну. На улице стоял густой туман. По стеклу медленно сползали, словно слезы, капли утренней росы. Я провел пальцем по стеклу вслед за каплей. Где же сейчас мои родители? И дядя с тетей и кузинами? Живы ли они еще?
— Ерунда какая, ничего не получается! — перебил мои мысли раздраженный голос Велигоса.
Я хотел спросить у волшебника, что не так, но не успел. Сквозь туман к башне приближались темные фигуры. Люди, или кто-то похожий на них, они шли почти беззвучно, лишь поскрипывал металл их черных доспехов. Перья того же черного цвета, развевались на полностью закрывающих лица шлемах.
— Что там? — спросил Вель, увидев, как я застыл на месте. Он быстро оказался возле меня. — Это еще кто такие?
Возле нас стала Анга, и мы вместе смотрели, как один их пришельцев подходит к воротам. Остальные остановились в десятке метров от забора. Не знаю, боялся ли Хохолок, но он уже сидел на своем месте, ожидая когда надо будет передавать слова хозяина. Велигос взял нас за руки и шепнул: — Так вы тоже сможете услышать все мысли гостей.
Наши чувства раздвоились. Мы продолжали стоять возле окна на высокой башне, но одновременно видели черного человека взглядом Хохолка, словно мы сами были этим маленьким дракончиком. Подошедший к воротам снял шлем. У него было худое вытянутое лицо. Лицо обычного человека. Вот только зрачки глаз казались полностью черными. Бездонными черными ямами.