Зеленый поезд (Повести и рассказы писателей-фантастов Сибири)
Шрифт:
Как всегда в середине лета, после очередных дождей степи вокруг космопорта покрылись пестрым ковром аэросеянных цветов. По вечерам тихий ветерок нес на город густой медовый аромат. Коттеджи на улице Нептуна стояли пустые, обитатели их разъехались в летние отпуска. Никто не посещал Алешкина, синьор Паппино уехал на полмесяца, собираясь вернуться только перед отлетом станции на Луну.
Алешкин сидел в гараже.
Установив над вскрытым корпусом ТУБа широкопольную лупу, он перебирал зажимами микроманипулятора крохотные кристаллики и проводнички,
Для разрядки по вечерам Алешкин катался на велосипеде.
По степным пешеходным дорожкам, сторонясь вечно торопящихся монтеров-линейщиков на мощных мотоциклах, он доезжал до первых посадочных маяков — восемнадцать километров в один конец — и возвращался.
Шел под газированный душ, ужинал. Наливал объемистую кружку крепкого индийского чая, опускал туда половинку лимона, выходил на крыльцо, присаживался на гладкие и холодные литопластовые ступеньки и, прихлебывая из кружки, умиротворенно поглядывал на небо, темнеющее над кипарисами.
Перед сном часок читал.
В гостиной, в книжном шкафу стояла библиотечка — массовое издание классики, на тонкой пленке.
Конечно, была и серия фантастики, и добавочно несколько десятков детективов, как своих, так и переводных, оставленных прежними интернациональными обитателями коттеджа.
Вставал Алешкин вместе с солнцем. Выбирался в садик на крохотную поляночку, как бы специально — а может быть, и специально — устроенную для физзарядки.
Из наличных запасов в холодильнике готовил завтрак. Затем шел в гараж.
Снимал покрывало с ТУБа. Устанавливал лупу, распределял пальцы левой руки на рычажках микроманипулятора и начинал свой рабочий день…
За неделю до срока, отлета он наконец восстановил последнюю нитку поврежденной проводки.
Руку пока решил не трогать, это была, по существу, не такая уж ответственная работа — ремонт сустава.
Он решил вначале проверить киберлогику. Если у ТУБа потерялась способность к анализу, судьба его будет решена. Киберлогика хотя и портится последней, зато не восстанавливается даже на заводе. Такой ТУБ подлежит немедленной разборке, как опасный в использовании.
Алешкин поставил аккумулятор, проверил цепи осциллоскопом на обратную связь. Скорость срабатывания «приказ — выполнение» оказалась замедленной, в Большой космос такого ТУБа, пожалуй, не допустили бы.
Но Луна давно была исключена из списка трудных планет.
Положив на место грудной щиток, Алешкин прихватил его двумя стежками горелки. Вопросительно поглядел на клавишу главного выключателя… и не включил.
Подошел к раковине, тщательно вымыл руки. Вернулся к верстаку, задумчиво помурлыкал себе под нос старую песенку: «…на пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…» Затем дунул на большой палец правой руки и решительно нажал на клавишу выключателя.
В корпусе ТУБа еле слышно загудел вибратор, показывая, что механизмы его готовы к действию. Голова повернулась на верстаке, заняла правильное положение. Шторки видеоэкранов открылись, и Алешкин увидел в объективах свое отраженное изображение.
— Сядь! — сказал он.
Опираясь здоровой рукой, ТУБ поднялся. Суставы его заскрипели — тут Алешкин ничего поделать уже не мог, от температуры кое-где чуть деформировались скользящие поверхности, придется подать более густую смазку…
ТУБ сидел на верстаке, уставившись на Алешкина голубым сиянием своих видеоэкранов.
— Назови спутники Марса!
ТУБ назвал.
Речевой динамик его тоже похрипывал, но это уже был сущий пустяк. Лишь бы заработала киберлогика!..
— Решай задачу! — сказал Алешкин. — Ракета с горючим весит одиннадцать тонн. Горючее тяжелее ракеты на десять тонн. Сколько весит ракета?
— …пятьсот килограммов… — прохрипел ТУБ.
И тогда Алешкин облегченно улыбнулся.
Поливочный автомат уже прошел по улице Плутона.
Кипарисы стряхивали на голову Алешкина прохладные капельки. ТУБ шел слева и сзади, как обычно ходят все ТУБы, правая его подошва точно накрывала след левой ноги Алешкина. Он слегка прихрамывал, но не отставал ни на сантиметр.
Тускло поблескивал отчищенный метапластик. Следы вмятин на корпусе выделялись как шрамы на теле бывалого солдата.
Это был первый выход его после восстановления.
Алешкин проверял киберлогику на случайные обстоятельства.
— Хорошо! — сказал он. — Воздух какой, а ТУБ?
Он сказал это так, между прочим, не дожидаясь ответа, просто выразил вслух свои ощущения. Однако киберлогика ТУБа тут же перевела абстрактный вопрос в сферу точных физических понятий.
— …давление шестьсот пятьдесят… температура плюс восемнадцать… влажность семьдесят восемь… ветер юго-восток, четыре метра в секунду…
— Я не об этом, — сказал Алешкин. — Я говорю, утро хорошее, понял?
— …хорошее… понял…
— А чего ты понял? — забавлялся Алешкин.
ТУБ помедлил. Алешкин догадался, что киберлогика, пытаясь найти ответ, включила блоки абстрактных понятий.
— …румяной зарею покрылся восток… вдали за рекою погас огонек.
— Вот это другое дело, — согласился Алешкин. — Молодцы твои программисты!
Они дошли до перекрестка, свернули с аллеи на пешеходную дорожку. Алешкин послал ТУБа вперед, тот замешкался на углу.
— Вперед!
ТУБ круто, как солдат, свернул за угол на бульвар, и Алешкин уже ничего не мог предупредить в считанные доли секунды. Первым зданием на углу было ателье подарков, с витринами во всю стену, и обе женщины смотрели, конечно, на витрину, а не туда, куда шли. От одной из них ТУБ еще успел отвернуться в сторону, она прошла мимо, ничего не заметив. Но вторая шла следом и наткнулась на него.