Земли Меча и Магии. Витязь
Шрифт:
Естественно, что при игре из капсулы.
Еще я заметил, что в ответ на мои, в общем-то, вполне нормальные и обыденные просьбы, подтвердить то или иное действие документально, окружающие смотрят на меня как-то странно. Ну что здесь такого, что в ответ на просьбу предъявить билет, я запросил удостоверение контроллера? Или на просьбу дать купюру помельче, я попросил предоставить справку, что у них действительно не хватает разменки?
В подобных случаях, Стася хватала меня за руку и старалась как можно быстрее увести оттуда. Поскольку у нее на пальце всегда присутствовало
Так прошла зима.
В самом начале весны, я еще пошутил на счет того, что я не женщина, чтобы мне делали подарки на восьмое марта, нам в квартиру принесли новую капсулу, а ту забрали.
Как объяснили мастера, монтировавшие ее, это была уже не экспериментальная, а промышленная модель, доведенная до ума, между прочим, в том числе, и благодаря моему тестированию.
Если быть совсем честным, то лично я не заметил никакой разницы.
На зимних каникулах, после согласования с мамой и долгого разговора со Стасей, я попробовал не вылезать из капсулы вначале одни сутки, а потом и более долгий срок. Естественно, что через охранников мы поставили в известность тех, кто проводил эти испытания.
К нам в квартиру подъехали два врача, которые вначале провели глубокое обследование моего организма, потом проконсультировали маму, что и как делать в той или иной ситуации, после чего сославшись на то, что я далеко не первый и не единственный, кто решил попробовать «глубокое погружение» уехали прочь.
Первые сутки пролетели незаметно.
Я погрузился в капсулу, закрыл крышку, и привычно рухнул сквозь облака вниз.
Все то же ощущение полного присутствия внутри этого мира. Я то и дело одергиваю самого себя, напоминая, что все вокруг – лишь иллюзия, нарисованные картинки. Хотя нарисованные, надо заметить, очень хорошо.
Я нагибаюсь над растущим неподалеку от стен кустом и пристально рассматриваю его. Одно из двух, либо я раньше не обращал на это внимания, либо уровень детализации стал намного выше. На листиках видна каждая прожилка, тень на земле почти от каждой веточки.
Ради интереса ломаю одну из них. Вернее, пытаюсь. Ха, не отломилась! Можно и отписать разработчикам. Единственный вопрос, это описать как проблему, или просто обратить внимание на уровень детализации. Дело в том, что я прекрасно понимаю тот факт, что чем больше событий может произойти в игре, тем мощнее нужны компьютеры, но…
Ладно, напишу, а там пусть сами решают.
В канцелярии стоит негромкий, но чуть ли не кожей ощущаемый гул. Персонажи разговаривают, ходят, где-то кто-то с кем-то ругается. Запах… Да, именно такой, какой я слышал в школьной библиотеке, когда бродил среди полок, искал какую-то книгу по программе. Из-за плохо прикрытой двери слышно как начальник распекает подчиненного. Я, ради интереса, решаю прислушаться, в чем же дело?
– …Еще раз тебе повторяю, олух ты безголовый, прошение должно полежать как минимум два, а еще лучше, три дня! А ты что сделал? Выдал разрешение на строительство курятника сразу же!
– Дык, эта, батюшка бумажный воевода, это ж,
– Ну ты и бестолочь! Да я тебе о чем толкую? Вопрос же не в том, каких размеров то, что ты так поспешно дозволил, а в том, что ежели просители будут получать разрешение в тот же миг, когда попросят его, то и наше учреждение тогда не нужно будет. Просто так шлепать печать может и один работник, а как же тогда отчеты? Кто будет вести учет этого всего? А про кожевенника ты подумал? Да он же нам каженную неделю столько золота возвертает только за то, что мы делаем не одну копия пергаментов с указами и распоряжениями, а две! Дошло до тебя, дурья твоя башка?
Так, стоп, а вот насчет Кожевенника я не совсем понял. Дождавшись, когда разговаривавшие выйдут из-за дверей, я ставлю на каждом из них отметку, которая позволит мне потом их быстро отыскать в толпе простых горожан, и скорым шагом направляюсь в кожевенную мастерскую.
– Здравствуй, Мастер. – обращаюсь я к высокому мужику в фартуке. Его руки почти по локоть находятся в чане, из которого… господи, какая же вонь!
– И тебе здравия и долгих лет, Княже. Чего изволишь? Может кваску холодного? – кожевенник, развернувшись в мою сторону, протянул руку и вытащил из кадки крупный черпак, полный пенящейся жидкости.
Пожалуй, почему бы и нет?
От ледяного кваса у меня мгновенно сводит зубы и начинает ныть горло. В ушах тут же раздается мамин голос «Не вздумай заболеть!». Я испуганно пригибаю голову, а кожевенник стоит неподвижно, так, словно и не слышал мою маму.
– Не простужусь. – отвечаю я ей.
– Прости, Княже, что? – переспрашивает мастер.
– Ничего, ничего, - поспешно успокаиваю я его и тут же вспоминаю цель своего прихода. – а скажи-ка ты мне, любезнейший, что это за нововведение в нашей Канцелярии такое дивное, что они по две копии делают с каждого перагмента?
Кожевенник практически мгновенно меняет свое настроение из благодушно-угодливого в настороженное.
– Дык, эта, а вдруг пожар там… Али еще какая беда. Проходимцы какие, опять же.
– Я это все понимаю, но не могу понять другого. Ты сколько золота получаешь из Канцелярии за свою продукцию еженедельно?
– Ну… около ста золотых монет.
– Хорошо. А покажи-ка мне, любезнейший, свою учетную книгу. Ведь ты ее, наверняка ведешь правильно, указываешь в ней все приходы и расходы?
При этих словах мастер побледнел и ссутулился.
– Княже, ты просто скажи, сколько, а я уж найду золотишко.
– Что значит «сколько»?
– возмутился я. – Мне ничего не надо, я хочу, чтобы все велось честно! Показывай свои учетные записи.
Первый раз кожевенник сильно покраснел, когда показывал мне листы закупки. Мама тут же начала комментировать каждую запись, кроя мастера на чем свет стоит. Сравнив отпускные цены ,указанные в листах продаж, я понял в чем дело. А как вы думаете, не будет ли возмущаться человек, имевший всю свою жизнь дело с торговлей, видя, что разница между закупкой и продажей составляет десять раз?