Земли полуночи
Шрифт:
— Мы подумаем, — Ольга переглянулась со Стефой. — А почему ты, кстати, не хочешь в своём подземелье и производство организовать?
— Было бы неплохо, но нельзя, — с сожалением ответил я. — Это, конечно, сильно облегчит охрану, но так будет слишком легко отследить транспорт и понять, что поставки идут от вас. На четвёртый механический каждый день приходят сотни машин от разных поставщиков, там легче будет замаскировать ваши. Дерево надо прятать в лесу, а не в степи.
— Понятно, — кивнула Ольга. — Так что именно от нас требуется?
— Доломитный будет закрытым военным поселением, доступ туда будет только по воздуху. Вам
— Понятно, — тяжело вздохнула Ольга. — Сделаем.
— Ну, всё не так уж страшно, — успокаивающим тоном сказал я. — Вспомни о будущих доходах, и дело сразу предстанет в другом свете.
— Только это и утешает, — проворчала она.
— И ещё один момент — кто у вас занимается финансами? Пусть свяжется с Кирой и обговорит варианты платежа за поставки сплава. Прямых платежей от нас к вам быть не должно.
— Да вот Ханна и занимается, — посмотрела на неё Ольга.
— Я поняла, — отозвалась Ханна. — Сделаю.
— В таком случае у меня всё — ну, в основном. Детали будем уже согласовывать по ходу дела.
Сёстры переглянулись, и Стефа встала.
— Пойдём, Кеннер, — мягко сказала она. — Ольге ты работы подкинул, ну а сам наверняка хочешь насчёт учёбы поговорить.
— Хочу, — подтвердил я, тоже вставая. — Ольга, госпожа Ханна, до свидания.
Мы со Стефой не торопясь двинулись по коридору — глядя на эти широкие коридоры и просторные комнаты, сложно поверить, что ты глубоко под землёй. Окон, правда, нет, но всё равно, это далеко не подземный бункер. Скорее уж подземный дворец.
— Сказать по правде, Кеннер, — заговорила Стефа, — мы даже рады, что пересидели под землёй свадьбу Милы. Её ведь и пропустить было никак нельзя, и присутствовать на ней тяжело, особенно для Ольги. Представь, как все поздравляли бы её со свадьбой дочери.
Действительно, Ольге это вряд ли доставило бы удовольствие, а так получилась вполне уважительная причина для отсутствия. Моя циничная часть тут же предположила, что возможность пропустить свадьбу наверняка сыграла немалую роль в их решении немного посидеть под землёй.
— Должна же быть хоть такая приятная сторона, — усмехнулся я. — Кстати, бабушка — не расскажешь, что там у вас с князем? Из-за чего вы поссорились?
— Да по глупости, как обычно люди и ссорятся, — с досадой ответила она. — Но здесь в двух словах не ответишь, надо предысторию рассказывать.
— Расскажи, — попросил я.
— Ну, ты ведь знаешь, что у нас война была. Когда она утихла, у нас остались одни дети, и мы с Олей старшие. Старшие только относительно прочих — так-то мы были ещё студентками, хоть и почти выпускницами. И вот представь: целая толпа детишек, вплоть до грудничков, и мы с Олей ответственные за эту ораву. А ведь война хоть и закончилась, шакалы вокруг остались. Нас понемногу пощипывали со всех сторон, и там Тирины нам помогать уже не собирались —
— Резковат характер — это ты довольно мягко сказала, — заметил я поморщившись. Неприятные воспоминания никуда не делись.
— Она сейчас гораздо мягче стала, — Стефа посмотрела на меня. — Я Ольгу не собираюсь оправдывать, но ей в последнее время пришлось очень многое передумать о своём поведении. Дочь, которую она презирала, добилась потрясающих успехов не благодаря, а вопреки ей. Внук от бездарного, на котором она ещё до рождения поставила крест, вдруг оказался не только невероятно способным Владеющим, но и гениальным организатором.
— Ну так уж и гениальным, — пробормотал я в смущении.
— Другое слово здесь трудно подобрать, — пожала плечами она. — Как только тебе исполнилось четырнадцать, и ты получил право управления семьёй, вы рванули вверх настолько стремительно, что никто до сих пор прийти в себя не может. Шесть лет назад вы были, по сути, полумещанами. Сейчас Арди — самая богатая семья княжества, да и самая влиятельная, наверное. Князь к тебе прислушивается, как не к каждому советнику. В общем, глядя на такую дочь и такого внука, ей хочешь не хочешь, пришлось задуматься: а может, проблема всё-таки в ней самой? Поверь, Кеннер — Ольга уже не та Ольга, с которой ты впервые встретился шесть лет назад. Точно так же Милослава совсем не та Мила, которая была её дочерью. Они не могут помириться просто потому, что друг друга не узнают. Те они, которые ссорились, давно в прошлом. Не с кем уже мириться, понимаешь?
Я и в самом деле понимал. Давно замечал, что они обе если и не совсем забыли старую вражду, то она уже не горит, и даже, пожалуй, не тлеет. Сейчас они, скорее, просто не понимают, как вести себя друг с другом.
— Но я отвлеклась, — продолжала Стефа. — В общем, ситуация здорово на нас давила, и Ольга сильно нервничала. А потом старый князь, отец Яромира, умер. К старому князю мы относились, как к врагу — да собственно, он и был врагом. Непонятно, какую роль он сыграл в той войне, но он точно был там замешан. Не знаю, почему князь так к нам относился… старшие знали, конечно, но их было уже не спросить. И вот князем стал Яромир. Как раз тогда Греки и отобрали у нас наше цементное производство, а это был один из главных активов рода. Ольга пошла к Яромиру и потребовала защиты, а тот лишь пожал плечами и сказал, чтобы мы разбирались сами. И когда после Яромир предложил нам уступить «Артефакту», Ольга его просто и грубо послала, хотя он на самом деле неплохие условия предлагал. Вот, собственно, и вся история.
— Действительно, довольно типичная история, — согласился я. — Слово за слово, и сами не заметили, как стали врагами. Но мне показалось, что князь не против как-то наладить отношения. Если вы немного пойдёте ему навстречу раз-другой, то и он, скорее всего, отношение к вам поменяет.
— Было бы неплохо, — задумчиво сказала Стефа. — Особенно если ты намекнёшь ему при случае, что мы как раз и не против пойти навстречу. Ну ладно — как у тебя дела с учёбой? Мы с тобой её немного запустили — придётся навёрстывать.