Земля дождей
Шрифт:
Дом на фоне этой цветочной феерии выглядел чрезвычайно уютно. Треугольная форма крыши, распахнутое настежь окно, занавеска, колыхающаяся от лёгкого ветра… Колдовство ароматов захлестнуло Роберта. Он прикрыл на наслаждения веки. Так чудесно здесь было.
— Вы кого-то ищете? — неожиданно услышал он позади себя голос.
Роберт быстро оглянулся. И увидел светловолосую девушку с ведёрком помидоров в руке.
— Женя?
— А… — застыло лицо девушки в изумлении. — Приехал!
Роберт помнил её маленькой. С двумя косичками и всегда весёлую. А сейчас перед
— Приехал! — сомкнула Женя руки на шее Роберта. Он обнял её в ответ. Хрупкое тело и мягкий аромат вишни…
— Как же ты изменился. Я и не узнала тебя! — произнесла она. — Ты теперь взрослый. Роберт, которого я помню, был немного другой.
— Не узнала, значит, буду долго жить! — посмеялся он.
— Это точно! Ну как? Нравится? — указала Женя на россыпь цветов.
— Великолепно! Жень, ты прям мастерица! И как только умудрилась вырастить такую красоту? Это ведь чистой воды произведение искусства. За ними, наверное, уход да уход?
— Да как сказать… Когда захочешь наполнить свою жизнь хоть какими-то красками, и не так, наверное, будешь стараться.
Роберт сёрьёзно взглянул на Женю.
— Неужели… всё настолько плохо?
— Эх, Роберт, Роберт… Мальчик детства моего. Ты ведь многого и не знаешь, — вполголоса ответила она.
В это самое мгновение из дома выбежала маленькая светленькая девочка. В жёлтом платьице и с большим плюшевым олимпийским мишкой.
— У тебя есть дочь… — выдохнул Роберт. — И такая взрослая.
Он и подумать не мог, что Женя уже могла быть матерью.
— Скажешь тоже — «взрослая»! — улыбнулась Женя. — Четыре годика всего. Крохотулечка совсем. Кушает, а не растёт совсем! Ой, моя красавица, ой моя шалунья!
Женя подхватила дочку на руки. Та игриво улыбалась, словно тоже является активным участником происходящей оживлённости.
— Как звать? — спросил Роберт.
— Аврора.
— А где… её папа?
Женя опустила дочь и попросила её найти козу «Бусю». Когда девочка убежала за калитку, Женя тихо проговорила:
— Он покинул нас… Год назад.
Роберт глубоко вздохнул.
— Жень, ты это… Извини меня, а? Я совсем ничего не знал…
— Что ты, Роберт! Откуда ж ты это мог знать! Ты же за столько земель отсюда. Всё нормально!
Через минуту Аврора вернулась и подбежала к ним.
— Нету Буси, нету! — кричала она. — Дулочка Буся! Убежала как всегда!
— Ну убежала — и бог с ней. Прибежит ещё, — весело махнула рукой Женя. — Аврора, знакомься. Это дядя Роберт. Хороший друг твоей мамы. Давай, поздоровайся.
«Хороший друг», — тут же подумал Роберт. — У неё остались обо мне приятные воспоминания. Но… разве я их заслуживаю? За столько лет даже ни разу не соизволил узнать, как она живет. Ни разу не позвонил и не написал. А ведь мы раньше были так близки…
— Здласте! —
— Здравствуй, Аврора, — сказал Роберт, добродушно улыбнувшись в ответ. И аккуратно пожал её маленькую ручку. — Ты очень красивая девочка!
Затем, вспомнив о гостинце, купленном по пути в здешнем магазине, добавил:
— Это вам!
— О! Благодарим! — сказала Женя, взяв большую коробку конфет «Ассорти». — Смотри, Аврора, какой сладкий гостинец нам с тобой принесли! Ням-ням! Ну-ка: слово «Гостинец» скажи?
— Гос-ти-нец, — произнесла девочка.
— Умничка моя! Держи. Беги в дом. Сейчас будем чай пить!
— Дааааа! — радостно воскликнула девочка и помчалась с конфетами и мишкой в дом.
— А ты? — взглянула Женя на Роберта. — Женат? Дети?
— Я… как-то не особо спешу с женитьбой и построением семьи.
— Вот как? М-м… Ну что ж, ладно. К чему ж спешить-то, верно? Пошли чай пить?
— А пойдём! Умираю с голода!
По-прежнему находясь в восторге от благоухающей поляны цветов, Роберт последовал за Женей в дом. Доподлинно неизвестно, как так получилось, но в детстве он никогда у неё не был. Только знал, что росла она с бабушкой. Но та, по-видимому, за эти годы и померла. О ней Женя не упомянула ни словом.
Они вошли в дом. И Роберт сразу же почувствовал, что, пожалуй, чувствует любой холостяк, входящий в дом, в котором живёт женщина. Глаженная тряпочная скатерть на кухонном столе. Сверкающая чистотой посуда, расставленная по деревянным полочкам. Внушающие комфортный отдых бежевые кресла и диван у дальней стены. Покрытая белым ковриком лестница, ведущая на второй этаж. Везде — прибрано и чисто.
Единственное, что нарушало идиллию порядка — разбросанные по полу игрушки. Начиная от куколок и заканчивая динозаврами. Но и это нельзя было назвать нарушением порядка. Напротив — это перчинка здешней устроенности, о которой, сразу видно, заботится женщина. И не просто женщина — а женщина-мать. И это придавало дому ещё большего семейного тепла и атмосферы любви.
Комнату освежал слабый ветер, просачивающийся через открытое окно. В отличие от моей однокомнатной берлоги, подумал Роберт, здесь по-настоящему хочется жить. И ему вдруг вспомнился ещё один момент.
Они, мокрые после дождя, прибежали к нему домой. Родители были на работе. Хлюпая и оставляя влажные следы на полу, они прошли к нему в комнату. Там, вытершись и укутавшись полотенцами, сразу же отправились на кухню. И принялись уплетать пожаренное вчера мамой мясо с картошкой, политое майонезом и расплавленным сыром.
Мокрые-премокрые, замёрзшие от холода поздней осени, они, неуёмно жуя, подкреплялись силами. Не говоря друг другу ни слова, но — сидя плечо к плечу. Потом пришла мама и, сразу же заметив (а мамы такое сразу замечают, сразу!) плохо вытертые следы двух пар ног, улыбнулась. «Женя приходила», — сразу же поняла она. Она любила эту хорошую девочку, с которой сидел Роберт.