Земля и звёзды
Шрифт:
– Вот в этом всё дело, - согласился шеф, но потом передумал:
– А может, и не в этом... Господи!
– подняв очи горе, простонал он, - как же меня замучили эти проклятые Странники со своими подкидышами! Может, действительно нужно было поступить с эмбрионами, как это сделали тагоряне?
– Это не гуманно, шеф, - возразил я.
– А тянуть из меня жилы, наматывать мои нервы на кулак сорок лет?! Это гуманно?! Сорок лет!..
– Это наша работа...
– Что ж, ты прав. Это наша работа, наша проклятая работа: защищать Землю, человечество...
– А как же я?
– вдруг раздался голос у нас за спинами.
Мы обернулись. Мы совсем забыли о ней. Майя Глумова забилась в дальний угол лаборатории. Лицо бедной женщины по-прежнему было мокрым, глаза опять неестественно скосились к переносице.
Она говорила словно во сне, словно в трансе:
– Кругом только и слышу - человечество, человечество, все во имя человечества, все на благо человечества... а как же я? Кто позаботится обо мне? О маленькой женщине по имени Майя? У меня не было мужчины, бог знает сколько времени! И вот прилетает этот... друг детства, деспот, который считал, что я его собственность, и он может пользоваться мной, как вещью, когда ему вздумается. Хорошо, я согласна даже на это. Раз я хоть кому-то нужна. Но вот приходите вы, защитники человечества, и отбираете его у меня! По какому праву, я вас спрашиваю, вы отнимаете у меня любимого человека?!
– Майя Тойвовна, - Экселенц встал и с опаской приблизился к Глумовой.
– Поймите же наконец, что он вовсе не человек...
– Не человек? А кто же он, мой славный Лёвушка-рёвушка?..
– Вот этого мы не знаем... пока.
И тогда Майя Тойвовна Глумова закатила глаза и упала без чувств.
* * *
Утром следующего дня я положил на стол шефа рапорт о своей отставке и с объяснением причин такого решения. Пока Экселенц молча читал стандартную форму, я вкратце посвятил его в свои планы.
Сказал в том смысле, что решил податься на Радугу.
– Там сейчас такое строительство идет, - живописал я.
– Планету полностью восстанавливают: сажают деревья, строят поселки и даже города. Вся молодежь туда слетается.
– Ты разве молодежь?
– снизошел до вопроса начальник.
– Вас не поймешь, - обиделся я.
– То обзываете мальчишкой, то...
– ... стариком?
– подсказал Экселенц.
– Не стесняйся этого слова. Я не столь щепетилен в этом вопросе. Потому что действительно стар.
Наконец он прочел и молча сунул мою писульку в резательную машинку.
– Некогда нам сейчас сажать деревья, - сказал он, как всегда, не поднимая на меня глаз.
– Даю тебе новое задание.
– Помолчал. Две мощные складки кожи столкнулись на переносице. Набычился, выставив шафранную лысину.
– Задание, возможно, опасное. И не только для тебя, но и для всех нас. Полетишь на Пандору, там работает смотрителем заповедника один из подкидышей. В суть дела он посвящен. Когда-то в порядке эксперимента ему раскрыли тайну его рождения. Спокойный товарищ, никаких истерик не закатывал. Думаю, он согласится стать нашим разведчиком. Поговори с ним, а потом, если получишь согласие...
Тут шеф устремил на меня гипнотический взор.
– ...И что потом?
– сказал я, глядя на шефа, как кролик на удава.
– Допустишь его к детонатору.
– Вот значит как... Хотите заслать нашего казачка прямо в логово?
– Существует ли база Странников, живых Странников, мы не знаем. Но попытаться можно. Поставишь перед ним задачу: если это возможно - вернуться обратно с информацией.
– Если это возможно...
– машинально повторил я.
– Официальная легенда твоего вояжа - отпуск. Поохотишься там на тахорга...
– Давненько я не держал в руках карабин. Впрочем, все равно охота теперь запрещена.
Андрей и Сандро были потрясены, когда я переподчинил их Клавдию и объявил, что отбываю в отпуск на Пандору. "Шеф, если привезёте рога тахорга, - сказал Сандро, - мы их подарим Клавдию".
– "А слабо подарить Самому"?
– предложил Андрей.
– "Трепачи, - сказал я.
– С фоторужьем охотиться буду".
Вечером я уже был на борту рейсового Д-звездолета, вылетавшего по маршруту "Земля - Пандора - Леонида". Впереди у меня была встреча с "подкидышем" и опасный эксперимент.
6. Заимка
Космодром на Пандоре находился на высоком базальтовом плато почти без растительности. А внизу джунгли казались пышной пятнистой пеной; огромной, на весь мир, рыхлой губкой; животным, которое затаилось когда-то в ожидании, а потом заснуло и проросло грубым мхом.
Наша шумная компания отпускников-охотников: с ружьями, рюкзаками, а кое-кто и с собаками, едва уместилась в кабину старинного фуникулёра. Собаки перенюхивались, а люди, уже познакомившиеся в полете, прилипли к окнам, с любопытством вглядывались в бескрайнее море растительности, постепенно к нам приближающееся, по мере того, как кабина катилась по тросу, который крепился на мощных вышках, чередующихся, как верстовые столбы. Приемных станций по пути было несколько. Моя была, кажется последней. Называлась она как-то по-старинному " Заимка". Тут вообще все было под старину. Выдерживали стиль ретро. Вот и фуникулеры до сих пор действуют, как и сто лет назад, когда только устраивали охотничьи сафари.