Земля мертвых
Шрифт:
Но у Зализы и в мыслях не возникало того, что кто-то может думать и чувствовать иначе, чем он. Он не был ни жестоким, ни добрым, он не размышлял ни о славе, ни о развитии классового общества и производительных сил, ни о справедливости, ни о гуманизме. Он был просто воином, защищающим свою землю. Опричник дождался, пока уляжется суета, связанная с укладыванием вещей в схрон, и первым двинулся вперед, поправив на голове шелом. Хорошо хоть, осень, не жарко. А то бы в шеломе, да подшлемнике быстро упарился.
— Семен! — нагнал воинскую колонну всадник. — Семен!
— Василий? — оглянулся Зализа.
— Зажгли крепость свены, Семен. Высаживаться не стали, к Неве пошли.
— Думаю,
— Понял, — Дворкин развернул коня и помчался в обратную сторону.
— Что, дело будет, боярин? — облизнув губы, поинтересовался Погожин.
Зализа не ответил. Он не верил, что свены высадятся, но нутром чувствовал — опаздывает. Пешком до брода через ручей пришлось идти втрое дольше, чем верхом, тропа через поросшие ивняком холмы оказалась скользкой, и пришлось продираться краем, через кустарник. Потом еще заболоченный, поросший березами наволок… Даже поднимаясь против течения, лоймы наверняка успели миновать Ижору.
Тропа пошла вверх, по березовым взгоркам с частыми травяными прогалинами, потом опять опустилась вниз и потянулась вдоль заболоченной поймы ручья, слева огороженная густым ельником. Очередной поворот — и опричник увидел перед собой одетого в кирасу человека. На мгновение оба замерли — потом одновременно схватились за сабли, но первым успел отреагировать Погожий, постоянно таскавший свой бердыш в руках. Милиционер левой рукой толкнул тяжелое лезвие вверх и вперед, правой — рванул на себя, разгоняя и направляя в цель. Промелькнув над плечом опричника, лезвие дотянулось до врага, глубоко врезавшись ему в основание шеи.
— Свены! — Зализа плечом подтолкнул древко бердыша вверх, помогая воину освободить оружие, шагнул вперед и, видя следующего врага, выбросил саблю вперед. Ударившись в покатую сталь кирасы, клинок со скрипом скользнул по ней вверх и вошел под подбородок. — Бей!
Он попытался рубануть набежавшего бородача в часто простеганном кожаном камзоле по шее, но тот ловко отвел удар длинным мечом, сделал выпад — опричник отбил его наручем, ощущая, как пихаются в спину набежавшие ратники. Свена его товарищи, не видящие схватки, тоже толкали вперед. Скрестившие клинки воины, не успевшие убить друг друга сразу, оказались плотно притиснуты друг к другу.
— Паскуда! — Зализа со всей силы оперся левой рукой на тыльную, не заточенную сторону клинка и медленно вытянул его вверх, прорезая и толстый слой набитого под кожу камзола конского волоса, и человеческую плоть. Глаза свена начали быстро тускнеть, голова повисла вниз. Опричник увидел за ним латника в кирасе с наплечниками, вскинувшего свой палаш, но еще не нашедшего, куда его опустить, повернул эфес своей сабли, ткнул, нажал еще раз, загоняя сталь свену под руку, в открытую беззащитную подмышку. На руку навалилась тяжесть, и вытянуть саблю назад Семен уже не мог. Он висел в воздухе на одном месте, плотно зажатый со всех сторон. Зажатый с такой силой, что два мертвых тела впереди не падали, продолжая стоять на своих местах.
«Зачем они пошли через болото? Что им тут делать? — думал он, поскольку сделать что-нибудь другое, даже просто пошевелить рукой или ногой все равно не мог. — Неужели решили напасть на Северную пустошь с Невы? Зачем, здесь же нечего грабить?!»
Ответ напрашивался сам собой — свены и Ливонский орден стараниями Ганзы сговорились между собой и решили одновременно ударить с двух сторон, чтобы не оставить никаких шансов и без того практически беззащитной Северной пустоши.
Впереди замелькали копья, легли на плечи стиснутых в давке людей. Свены пытались дотянуться ими до русичей из-за спин своих товарищей. Одно острие оказалось нацелено Зализе точно в лицо. Он отвернул голову, и первый удар пришелся в шелестящую бармицу, второй уколол щеку. Опричник крутил головой во все стороны, но деться никуда не мог, а свенский копейщик старательно пытался вогнать наконечник ему в горло. Раз, еще раз. Зализа ощутил острую боль — по шее, под рубаху и под-доспешник потекла липкая горячая кровь.
— Не уберег… — подумал Семен, чувствуя, как давление на тело ослабляется, и он плавно оседает вниз. В голове словно взорвался пороховой погреб, и наступила тьма.
— Н-на! — ловко срубив первого врага, Погожин ощутил себя самым сильным на этой планете. Из-за густого колючего ельника выскочил коротышка в шлеме с широкими полями, сам наскочил носом на древко бердыша и скользнул вниз, под ноги. Потом, словно сам собой, из-за ветвей обрушился сверкающий клинок — упал на тыльную сторону лезвия и уперся в выемку между ним и древком. Станислав всей массой качнулся вперед, обеими руками толкнул бердыш навстречу: свен такого напора своей шпагой не удержал, получил укол острым верхним краем лезвия в горло и откинулся на спину. Вместо него набежал другой, с маленьким топориком на длинной ручке, молниеносно выбросил оружие вперед. Погожин чудом успел вскинуть бердыш, но ответить ударом уже не успел, поскольку напирающие сзади ратники плотно прижали его к врагу, лицом к лицу. Свен процедил сквозь зубы что-то обидное — Станислав молча дернул вперед головой, ударив его лбом по переносице, потом еще, еще. Голова свена повисла набок, но в общей давке он на землю не падал.
— Давка… Как у стадиона… — процедил Погожий не в силах шелохнуться.
Свены притащили копья и стали из-за спин своих воинов тыкать ими в русских. Станислав кое-как прикрылся широким лезвием бердыша, но понял, что нужно отодвигаться назад — заколют, как поросенка. Видимо, мысль эта пришла в голову не ему одному, поскольку напор ослаб, ратники отступили. На миг Погожин увидел копошащегося под ногами коротышку, наугад ткнул в его направлении нижним острием на древке бердыша, и тут же оказался вынужден отбивать тычки копий. Одновременно ближние враги пытались заколоть его мечами и ножами — бронежилет уже получил пару увесистых тычков. Погожин начал пятиться быстрее, с трудом сдерживая желание развернуться и кинуться наутек.
— Ложись! — оглушительно раскатилось между деревьев.
Погожин, так же, как и его враги, от неожиданности на мгновение замер, не понимая, откуда пришел этот звук.
— Ложись, идиоты! — услышал он отданную нормальным голосом команду и кинулся ничком, сразу перекатившись на спину и вскинув перед собой бердыш.
— Свены! Бей! — послышался голос из головы колонны.
Клубники заволновались, хватаясь за мечи и топорики, рванулись вперед. Росину, идущему почти в конце колонны, стало видно как впереди быстро вырастает плотный затор, в котором ни охнуть, ни шевельнуться уже невозможно.
Левой стороной затор упирался в ельник, а с правого его края то и дело кто-то падал в ручей, с виду узкий, а глубиной доходящий людям чуть ли не по грудь. Из ручья люди выбирались назад и снова лезли в свалку.
— Стой! Не прись! — раскинул он руки в стороны. Нужно было столько времени учить людей строю и рукопашным схваткам, чтобы они теперь давились, как сельди в банке! — Арбалетчики где? Юля! Пищали!
— Че Юля? Куда стрелять?! — ткнула девушка пальцем в сторону плотной, покачивающейся на одном месте людской массы.