Земля наша велика и обильна...
Шрифт:
Да, старое и осторожное правительство Китая ожидало, когда Россия дозреет еще, но молодые ястребы, как видно из сообщений пронырливой прессы, настаивают на немедленном захвате всей Восточной Сибири и Дальнего Востока. Главный аргумент даже не слабость России, это само собой разумеется, а устремления соперничающей Японии, что вот-вот опередит и сама даст приказ к аннексии Дальнего Востока.
– Мы успеваем? – спросил я с надеждой.
Он покачал головой.
– Если честно, то вряд ли. А надеяться на то, что и китайцы прошляпят… гм… недостойно.
– Но вы же отправили войска?
– Капля
– Не тяните, у меня и так мурашки по всему телу.
– У нас не конный отряд лучников, – повторил он понравившееся сравнение. – Первыми приходится в таких случаях отправлять строителей, в их задачу входит расширить базу и приготовить все для прибывающих десантников и боевой техники. Затем с первыми частями отправляем массу горючего. Все приходится ввиду спешности перебрасывать самолетами, а это все удорожает, военные теперь тоже считают каждую копейку! Тяжелая техника грузится на платформы, как я уже сказал, отправим железной дорогой. Часть уже сегодня отправили.
Я перевел дыхание, Горшкову сейчас еще хуже, чем мне, я сказал как можно бодрее:
– Огромное вам спасибо! Вы не представляете, как много сделали. Не знаю человека, кто вот так стал бы предпринимать что-то за спиной президента, даже если был бы уверен в абсолютной правоте. Возможно, мы опередим их на шажок… Или хотя бы не дадим опередить нас! Надеюсь, не дадим.
Лукошин вошел вроде бы, как всегда, спокойно и с достоинством, но я сразу ощутил его тревогу и смятение. Правда, до выборов всего три дня, но уж слишком лицо его похудело за ночь, а скулы заострились, как плавники большой хищной рыбы.
– Что-то случилось? – спросил я.
Он тяжело опустился в кресло напротив. По тому, как обвисло его гвардейское тело, я снова почувствовал его усталость, замешательство и чуть ли не панику. Он хотел было ответить, но распахнулась дверь, вдвинулся Андыбин, заметно постаревший после того вечера в ресторане, отказ исполнять русские песни подкосил его железное здоровье. Прошло полгода, а он все не оправится от удара.
Пока он обменивался со мной, а затем и с Лукошиным рукопожатием, Лукошин проговорил с неохотой:
– Было бы странно… да-да, очень странно, если бы ничего не случилось. Мы заварили такую кашу… Так что не очень-то реагируйте…
– Ты меня уже подготовил, – заверил я. – Теперь давай обрушивай все, что у тебя там за пазухой. Камень или целая скала?
– Гора, – ответил он. – Карельский только что провозгласил, что отказывается признавать власть проклятых московитов-предателей. Он объявляет Дальний Восток отдельным евразийским государством, которое будет вести самостоятельную политику, в состав Америки не войдет, как и в состав Китая или Японии. Остальное – неинтересно, обычный набор фраз о миролюбии, но твердой решимости защищать суверенитет Дальневосточной республики.
– Суверенитет чего? – спросил я. – Он пока еще не власть. Кто-то его поддержал?
– Да в том-то и беда, что в местной печати сразу же появились
Андыбин буркнул:
– Евразийское… Это на Дальнем Востоке? При чем здесь «евро»?
– Да это всего лишь термин, – пояснил Лукошин. – Мол, и вашим, и нашим.
Я выслушал обоих, голова работает четко, быстро перебрал несколько вариантов, кивнул Лукошину:
– Свяжись с министром обороны.
Лукошин спросил, не двигаясь с места:
– Не слишком ли круто?
– Лучше сейчас под арест десяток горячих голов, чем завтра лить кровь тысяч одураченных. Почему непонятно дуракам, что Япония и Китай сожрут моментально? Тоже мне – великая евразийская держава! На отдельно взятом, как говорится, Дальнем Востоке.
Андыбин хмыкнул.
– Шутки шутками, но Дальний Восток раз в двадцать, если не в пятьдесят, больше Японии. И в миллиард – богаче ресурсами. К тому же Дальний Восток почти весь – прекрасная равнина с плодороднейшей землей, недаром туда хохлы переселились и собирались создать независимую Украину на землях «зеленого клина»! А Япония мало того что крохотная, да еще и почти вся – горный хребет, непригодный для жизни! Не-е-ет, в умелых руках Дальний Восток смог бы стать величайшей державой! По территории, если не ошибаюсь, раза в три побольше Китая?
Я раздраженно отмахнулся.
– Стал бы или не стал – спекуляции досужих людей. Хуже того – интеллигенции! У нас нет ни времени, ни сил на рассусоливание всяческих аспектов. Срочно туда отряд быстрого реагирования! Карельский нарушил Конституцию России, это государственная измена. Надо поступить по всей строгости закона. Европа и Америка поддержат, даже если сразу предателей к стенке. Не до политкорректности и Гаагских конвенций, когда речь о таких ставках: он предал не только Россию, но и весь христианский мир, всю технологическую цивилизацию. Дурак, не понимает, что его великую индоевропейскую…
– Афроазиатскую, – поправил Лукошин, сам же спохватился, – тьфу, евроазиатскую!
– Да, его евроазиатскую державу вмиг слопают соседи. За Россию и то вот-вот примутся, а отколовшиеся куски – сразу!
Он не ответил, некоторое время смотрел расширенными глазами, вдруг заулыбался во весь рот.
– До меня только сейчас дошло… Борис Борисович, а как это вы так просто сказали: «Свяжись с министром обороны»? Не заметили, что уже начинаете отдавать ему приказы?
Я покрутил головой.
– Какие приказы? Я просто сигнализирую!
– Нет, Борис Борисович, это был приказ. И вы сами ощутили, что уже можете приказывать. А формально власть перейдет к вам через три дня.
– Через три только выборы, – напомнил я. – А инаугурация и все такое – очень не скоро.
– В этот раз все будет по-другому, – заверил он.
Я смолчал. Понятно же, что сейчас Россия все делает впервые.
Каждое утро чувствовал, как недостает Беловича, Дятлова, Власова, Игнатьева, стискивал челюсти, жмурился от стыда и боли. Бездарно растерял ближайших друзей, проморгал, просмотрел, а политик обязан смотреть не только вперед, но и по сторонам…