Земля неведомая
Шрифт:
— Дон Альваро де Баррио-и-Баллестерос, алькальд Картахены, — вперёд, отодвинув четверых офицеров, выехал седой полноватый сеньор в сопровождении некоего типа с внешностью настолько невыразительной, что Галка даже затруднилась определить его национальную принадлежность. Радости от общения с дамой-пираткой алькальд не испытывал никакой, это было видно невооружённым глазом. — Донья Алина, раз уж вы представляете здесь французский флот, довожу до вашего сведения, что Франция не находится в состоянии войны с Испанией. И нападение королевского флота
— Боюсь, сеньор, вас ввели в заблуждение, — ещё более учтиво проговорила женщина. — Франция воюет с Голландией, а Испания, как вам известно, является союзником этой страны. Так что увы, вынуждена отклонить ваши обвинения в пиратстве.
— Однако, ваши прошлые рейды, сеньора…
— …не имеют к нынешней военной операции никакого отношения, ибо я тогда не находилась на официальной службе, — дама перестала улыбаться. — Итак, дон Альваро, вы ведь уже поняли, что я не от скуки пришла с вами поболтать. И что вы все под прицелом, в то время как ваши солдаты даже не видят, где сидят мои. Придётся возвращаться, ничего не поделаешь.
— Сеньора, вы понимаете, каковы могут быть последствия, если я отдам приказ стрелять? — поинтересовался алькальд.
— Надеюсь, и вы тоже понимаете, каковы могут быть последствия, если столь опрометчивый приказ будет вами отдан, — вежливо ответила женщина. — Лично я терпеть не могу бессмысленного кровопролития.
Борьбу, происходившую в душе алькальда, тоже было видно невооружённым глазом. С одной стороны ему страстно хотелось поставить точку в жизни этой пиратки, уже три года досаждавшей подданным испанского короля. С другой — он прекрасно понимал, что если и успеет отдать приказ стрелять, то результата скорее всего не увидит.
— Дон Альваро, я мог бы…
— Оставь, Мартиньо, — алькальд искоса взглянул на своего сопровождающего, уже запустившего руку в карман. — Это пираты. Они не простят нам даже случайного выстрела.
Ещё один взгляд в сторону этой дамы. Её спокойствие и уверенность… Неужели можно так правдиво блефовать? Женщины — прирождённые притворщицы, но лишь в том, что касается ухищрений для заманивания мужчин в их обольстительные сети. Эта же… Дон Альваро смыслил в военном деле, и изучал операции этой пиратки на суше и на море. Немного подумал, и пришёл к неутешительному для себя выводу…
— Отставить, — скомандовал он офицерам. — Возвращаемся в город.
— Чудесно, — прокомментировала это дело пиратка. — Надеюсь, дон Альваро, я навещу вас в скором времени.
— Вы так любезны, сеньора, — едко усмехнулся испанец. — Я даже буду сожалеть, если наши доблестные солдаты не допустят вас в Картахену.
— Вот это вряд ли, — дама снова улыбнулась. — Мы хоть и состоим на королевской службе, но в душе остались всё теми же пиратами. А это означает, что в город мы всё равно войдём. До встречи, дон Альваро. Смею рассчитывать на ваше гостеприимство.
Алькальд только грустно усмехнулся. В словах этой доньи Алины была доля истины. Испанцы действительно слыли доблестными воинами, если это были солдаты регулярной армии, а не рекруты из гражданских. Но пираты имели репутацию страшных противников. А сплочённые дисциплиной — дон Альваро был наслышан о порядках, заведенных капитаном Спарроу — они и небольшим числом представляли нешуточную угрозу. Значит, он поступил верно, не подставив под пиратские пули ни своих солдат, ни самых уважаемых граждан, пытавшихся выехать из города и вывезти свои семейства. Говорят ведь, эта сеньора не допускает бесчинств и резни. Так что вполне возможно будет откупиться. А убытки… Что ж, убытки можно будет легко покрыть после отплытия французских кораблей. Не в первый раз.
Солдаты уже уходили, прикрывая от возможного нападения уважаемых граждан, когда с горушки, где расположился монастырь, донёсся свист. Галка повернулась лицом к высоте. Там размахивали флагом: условленный сигнал, что пушки доставлены, установлены и наведены. Оттуда очень хорошо была видна дорога. Женщина свистнула в ответ как мальчишка-сорванец, и помахала рукой. А затем весело улыбнулась и заговорщически подмигнула испанцу.
— Вы удивительно любезный человек, дон Альваро, — сказала она. — Избавили даму от излишних хлопот.
Испанец перевёл взгляд с пиратки на монастырь, затем обратно на пиратку… и, хлопнув себя по лбу, расхохотался.
— Вы провели меня! — смеялся он, наблюдая, как по знаку этой дамы из-за зарослей выходят её головорезы — человек сорок, не больше. — Провели как ребёнка, чёрт побери!
— Ну, дон Альваро, бесхитростный полководец обречён на поражение. А вы сильный человек, — добавила женщина, и в её голосе промелькнули уважительные нотки. — Только такой умеет посмеяться над собой. Честное слово, рада нашему знакомству.
— Что ж, до встречи, донья Алина, — ответил испанец, поворачивая коня. — Не знаю, как скоро она состоится, но я тоже буду рад вас видеть.
И пустил коня шагом, не желая выказывать незваным гостям ни страха, ни неуважения. За ним тенью последовал его немногословный спутник.
— Ну, ты даёшь, Воробушек, — расхохотался Жером, когда испанцы уже были на приличном отдалении. — Так расшаркивались — хоть в Версаль вас обоих! Перед такой любезностью и я бы не устоял.
— В следующий раз капитан будет отдавать тебе команды исключительно в любезном тоне, — поддел его Эшби.
— Воображаю себе эту картину, — Галка едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. — "Глубокоуважаемый месье Жером, не будете ли вы так любезны оказать мне услугу и распорядиться поднять кливера… якорь вам в кормовую надстройку!"
"Сорок разбойников" заржали так, что в окрестном лесу с испуганными криками поснимались с веток птицы.
5
Обстрел бастионов Картахены продолжался без малого двое суток. С небольшими перерывами на обед.