Земля предков
Шрифт:
«Похоже, они не такие уж отсталые, эти сапотеки, — стал постепенно примиряться с новой реальностью Федор, — больно уж хорошо работают местные камнерезы и проходчики тоннелей. Но и для них это все слишком точно рассчитано. Как они умудрились все это построить, ума не приложу. Одной мотыгой так не сработаешь».
— Может, это и не они все тут построили, — вдруг проговорил Леха, словно услышавший мысли друга, — слышишь, командир? Больно ладно у них тут все подогнано.
— А кто тогда? — пробормотал застигнутый врасплох Федор. — Инопланетяне?
— Не знаю, — угрюмо замолчал Леха.
— Ладно. Поживем, увидим — сказал Федор, с трудом переставляя уставшие ноги, — может, разберемся со временем, кто тут главный строитель.
— Да хрен с ними, со строителями, — отмахнулся Леха, — сбежать бы отсюда.
Ларин не успел ему ответить, сделав очередной поворот, тоннель закончился. Массивные каменные блоки круглых, походивших
Леха тоже сбавил ход, почти остановившись. Видимо, подумал о том же. Но ему не дали долго теряться в сомнениях. Тычок острым копьем вернул его к жизни. Ларин дернулся, но не стал бросаться на своих конвоиров, а медленно побрел вперед к выходу из подземелья. Вновь оказавшись в кромешной тьме, они некоторое время брели на ощупь. Однако ноги все так же ступали по ровным каменным плитам, выложенным с уклоном вниз. А спустя некоторое время, и глаза привыкли к вечернему освещению. В небе уже висела луна, закрытая облаками, отчего все вокруг казалось еще темнее. Ломаная линия гор еще была слабо различима на небосводе. Обычно в это время пленникам уже разрешали упасть на камни и забыться сном. Но сейчас никто и не подумал объявлять привал. Колонна продолжала двигаться по мощеной дороге среди нависавших скал.
— Что-то новенькое, — пробормотал Леха, — похоже, нас решили гнать всю ночь, пока не сдохнем.
— Может, уже недалеко? — высказал предположение Федор, всматриваясь вперед.
— Хорошо бы, — отозвался Леха, — а то я уже готов упасть.
Он помолчал немного и добавил вдруг:
— А это что за факельное шествие? Праздник, что ли, по случаю нашего прибытия?
Чайка посмотрел в указанном направлении и разглядел огненную змейку из нескольких десятков факелов, двигавшуюся к ним навстречу. Вся ушедшая вперед армия передвигалась вниз безо всякого освещения. Видимо, местная дорога была им хорошо знакома. А этот отряд шел вверх. Прямо к ним. Проходя поворот, неизвестный отряд вдруг осветил факелами группу каменных домиков, прилепившихся к скалам. Впереди были какие-то строения, похожие на деревню. Однако в самой деревне не было видно ни одного огонька. И вдруг, словно по команде, одновременно там, в деревне, и далеко внизу появились мерцающие пятна. Даже с такого расстояния Федор разглядел балахоны и щиты сапотеков, проходивших по большому каменному мосту. Потом появилась еще одна группа огней, и еще, в самой глубине долины. У Чайки возникло ощущение, что с наступлением темноты в деревнях включилось вечернее освещение. Зажглись фонари. Он постарался прогнать наваждение. Электричества здесь просто не могло еще быть. Впрочем, даже не наметанному глазу было видно, что везде, где был заметен свет, горели факелы или жаровни.
— Похоже, это и есть долина Оа-хака, — проговорил Федор, разглядывая облепившие ближнюю скалу домики в зыбком свете факелов, — во всяком случае, ее начало. А эти ребята, ты опять прав, пришли по нашу душу.
Глава десятая
ОБЛАЧНЫЙ НАРОД
Всю ночь Федору снилось море. Бесконечная изумрудная гладь до самого горизонта и паруса кораблей. Десятки или даже сотни квинкерем плыли по безбрежным волнам. Это величественное зрелище наполняло душу Федора настоящим счастьем и свободой. Он стоял на палубе флагманской квинкеремы, с восторгом взирая вдаль. Еще немного и его корабли достигнут заветной цели.
В этот момент корабль неожиданно тряхнуло, и Федор очнулся от глубокого забытья. С большим нежеланием он приоткрыл веки и вернулся в реальность, осознав, что его просто пнули в бок. Рядом с собой он увидел ноги сапотекского охранника и нижний край копья. Убедившись, что Федор стал подавать признаки жизни, сапотек направился дальше вдоль линии скученных тел финикийцев, спавших вповалку на каменном полу, придавая им ускорение для подъема.
Чуть наклонив голову, Федор осмотрелся. Ночь они провели в каком-то хлеву и постелью им служила грязная солома, на которой до того вольготно ночевали козы, теперь сгрудившиеся в дальнем углу. Несмотря на жесткую подстилку и неудобную позу, Федор отлично выспался и почувствовал себя отдохнувшим. Изможденный организм требовал отдыха любыми средствами. А спать под крышей в хлеву все же было удобнее, чем на холодном воздухе в горах. Ему даже приснился не кошмар, а настолько яркий и радостный сон, что командир пленных карфагенян счел это хорошим знаком. И все же воспоминание о свободе, море и кораблях напомнило
— Что день грядущий нам готовит, — пробормотал Федор себе под нос, нехотя поднимаясь вместе с остальными пленниками, разбуженными столь же беспардонным способом.
— Что-что, — неожиданно поддержал разговор Леха, вставший, покачиваясь, рядом, — сейчас мы выйдем на улицу и опять потопаем по дороге в гости к какому-нибудь царьку, который, недолго думая, прикажет нас повесить. Или вырезать сердце. Они здесь любят над людьми измываться. А заодно по пути увидим, как живут местные аборигены.
— Пожалуй, ты опять прав, — усмехнулся Федор, прищурившись от солнечного света, который врывался в полутемное помещение загона для животных сквозь единственное узкое оконце под потолком, служившим одновременно плоской крышей, — с этим не поспоришь. Перспектива вполне реальная.
Не дав пленникам времени на дальнейшие разговоры, их опять вытолкали на улицу. Там их поджидал уже знакомый отряд охраны со щитами и копьями, выстроившийся по обеим сторонам дороги. Солнце, уже висевшее довольно высоко на небосводе, еще сильнее заставило Чайку зажмуриться. А когда глаза привыкли, и он смог нормально смотреть, то наконец разглядел деревеньку, в которой им довелось провести ночь. Это было небольшое поселение — пуэбло, как его называли далекие потомки тех, с кем довелось теперь встретиться Чайке, — домов двадцать-тридцать. Впрочем, совсем мелким его назвать было нельзя. Все строения, прилепившиеся к окрестным скалам и поднимавшиеся вверх по склону с обеих сторон от дороги, были сложены из плоского камня, имели узкие окна и выглядели довольно прочными. Чайке даже показалось, что при желании здесь можно было легко перегородить дорогу баррикадами из того же камня и выдержать небольшую осаду. Дома были вполне пригодными к обороне, а плоские крыши позволяли засесть на них сразу нескольким бойцам. На узких улочках цепкий взгляд Федора отметил только передвижение небольшого отряда сапотеков с копьями и щитами. Мирных жителей Чайка не увидел. Чуть в глубине справа торчала какая-то башня, метров пятнадцать высотой, возвышавшаяся надо всем поселением. На ее вершине, окруженной каменными зубцами в половину роста человека, он заметил еще несколько сапотекских воинов с копьями. А ниже в стенах виднелись узкие окна-бойницы. Башня была идеальным наблюдательным пунктом, откуда просматривалась вся долина и вход-выход из системы подземных коммуникаций. Кроме обороны она могла выполнять и другую задачу.
«Не зря же у них по всей долине разгорается огненный семафор с наступлением ночи, — поймал себя на мысли Чайка, пристальнее рассматривая башню, — если там развести огонь, то его будет ох как далеко в долине видать. В случае нападения извне или даже атаки с тыла на ворота можно легко подать сигнал своим в долине и вызвать помощь».
Чайка отвернулся. Посмотрел на горы, возвышавшиеся вокруг. Потом снова на сторожевую башню и вздохнул, слегка расстроившись: «Да, мимо них даже мышь не прошмыгнет незамеченной. Видимо, придется искать другие пути отхода».
Затем он снова скользнул взглядом по домам. Чем больше смотрел Чайка на деревню, тем больше уверялся в мысли, что видит перед собой военное поселение на крайнем рубеже обороны, предназначенное скорее для отдыха пограничных отрядов вооруженной стражи, чем для постоянного проживания крестьян. Во всяком случае, вокруг были совсем не хижины бедняков из тростника, которые он скорее ожидал увидеть в местной деревне.
В этот момент, разрезав тишину, прозвучала гортанная команда сапотекского военачальника, и пленники, привычно вздрогнув, устремились по каменной дороге, ведущей вниз в неизвестную долину. Минут двадцать они молча шаркали стертыми ногами по каменной мостовой, просыпаясь на ходу. Первый аванпост у скалы вскоре остался далеко позади и по краям дороги потянулись только голые скалы. Однако сама дорога была выше всяких похвал. Ровные плиты какого-то пористого известняка, который, видимо, было легче всего обрабатывать, устилали путь карфагенян. Передвигаться по такой дороге было гораздо легче и быстрее, чем по узкой горной тропе, и Чайка невольно отметил прелести цивилизации по сравнению с бытом диких охотников, скотоводов и всяких там собирателей. Сапотеки, оказывается, не были такими отсталыми, как он подумал о них, составив первое впечатление. И Федор невольно стал ожидать новых открытий. Вспоминая то, что уже увидел, и, представляя то, что ему скоро откроется, Чайка испытывал сейчас смешанные чувства: страх и любопытство одновременно. Несмотря на свое положение пленника, находившегося на волосок от гибели, ему было интересно узнать, как живет этот странный народ, поселившийся в высокогорной долине под самыми облаками. Но и о своей жизни, которой угрожала опасность, он не мог забыть ни на минуту.