Земное время

Спасский Сергей Дмитриевич

1942

***

1. «Не бывало этих дней тяжелее…»

Не бывало этих дней тяжелее. Мается земля В жару, в бреду. Самому мне странно, Неужели Силы я для радости найду? Все я слышу, Помню, Понимаю, Жизнь у всех висит на волоске, И несвоевременному маю Трудно улыбаться мне в тоске. Но на смутной Молчаливой Каме Распластался солнца блеск живой. И окутан, Будто облаками, Свежий сквер Клубящейся листвой. Словно молодость вокруг вернулась. Греет небо, Чувства не мертвы. Я нагнулся, И рука коснулась Нежной, притаившейся травы. Нет, в груди

не потухает вера В жизнь, С ее певучей новизной. …По сверкающей дорожке сквера Вы идете Заодно с весной.

2. «Неровные пыльны подмостки…»

Неровные пыльны подмостки И сцена Тесна и жалка. Льют резкие лампочки Жесткий, Безжизненный свет с потолка. В коробку унылого зала С его безразличной толпой Судьба Вам прийти приказала, Судьба Вас заставила: — Пой! — Связала Вас, Не отпуская В тот город, Где все Вам сродни. Ну что же? И здесь Вы такая, Как в самые добрые дни. Что участи хмурой угрозы? Смеясь Вы проходите тут, Как будто беспечные розы У ног Ваших Пышно цветут. Не сломлены Вы переменой, И голос, Скользя и моля, Над этою Нищенской сценой Звенит веселей хрусталя. Он душу ведет не в края ли, Где не было смерти И нет. И старые струны в рояле Покорно воркуют в ответ. И ласку лучистого звука Когда я припомню порой, Угрюмая жизни наука Мне кажется Детской игрой.

3. «Мне терпеливый мой труд — не обуза…»

Мне терпеливый мой труд — не обуза. Творчества нынче легка благодать. Вас Я б назвал по-старинному — Муза, Только зачем же наш век покидать? И не ценнее ли знать для поэта: Нет, Вы не фея, Но между людьми Бродит по улицам Женщина эта В неприхотливой Холмистой Перми. И не Титания, И не Розина, Хоть героиням певучим равна, В комнату Маленького магазина, Может, сейчас заглянула она. Или с подругою середь дороги Разговорилась, И слов тут не счесть, Вовсе не зная, что стройные строки Я в тишине возвожу В ее честь. Радостных рифм возникают союзы. Славься, труда моего волшебство! Пусть Вы явились Не в облике Музы, — Стих этот… Вы подсказали его.

4. «Мне приснилось…»

Мне приснилось, Мы входим с тобою В город конченный, брошенный — тот, Где над тусклой ночною Невою Волокнистое небо плывет. И по набережным, Чуть ступая, Мы идем, как по глади стекла И зари полоса золотая За отточенным шпилем легла. Не стремится машин вереница, И трамваев молчат бубенцы. Как за пышной гробницей гробница, Величавые стихли дворцы. Вот стена, словно вспорота ломом, Без опоры висят этажи. Щебень, мусор на месте знакомом. Здесь я жил… О, пойдем, не дрожи. Видишь — Необъяснимым недугом Были улицы поражены. Площадь яростным вспахана плугом. Как дышать средь такой тишины? Тут и солнце, должно быть, не светит. Тут — морей неизведанных дно. Если крикнуть, Никто не ответит. Все прошло, Все погибли давно. Лишь домов одичалые глыбы В неподвижный глядятся канал. Здесь любить мы друг друга могли бы, Если б я тебя Раньше узнал. Неужели ж теперь не нарушу Эту тишь? И немыслимо мне Выйти вместе с тобою наружу, И встречаться нам Только во сне? Ты измучена долгой ходьбою. И шепчу я, Проснувшись почти: — Мы не смеем Погибнуть с тобою, Обопрись об меня. Не грусти.

5. «Ни слова об отъезде…»

Ни слова об отъезде, Об осени, о том, Что не придется вместе Нам тут блуждать потом. Еще мы дышим рядом. И медленно паря, Блестит над бедным садом Ленивая

заря. Меж листьями густыми Навстречу нам, смотри, Шарами восковыми Желтеют фонари. Я знаю, мне не двадцать, Но жизни нет конца. Глазам не оторваться От милого лица. О праздник мой минутный! Душа, благослови Сиянье бесприютной Нечаянной любви.

6. «Бывает, настойчивый голос во мне…»

Бывает, настойчивый голос во мне, Как строгая совесть, со мной говорит в тишине: — Опомнись, одумайся! Мир от морей до морей Дрожит, опоясан гремучим огнем батарей. И летчики падают, не выпуская руля, Дымят города, от разрывов клубятся поля. И целятся люди. Глаза их зорки и сухи. На что им, подумай, твои пригодятся стихи? По топким болотам ты сам пробирался ползком, Ты с весом винтовки, как с собственным телом, знаком. К земле прижимаясь, лицо вытирал ты травой, Гудела моторами смерть над твоей головой. И в роще сосновой остались, ведь ты не забыл, Друзья твои спать в тесноте неглубоких могил. Так вырви же нежность из жадного сердца. Кому Рассказы о веснах нужны? Не тебе ль одному? — И я отвечаю: — О, я принимаю твой суд, Но времени груз разве плечи мои не несут? От каждого дня на душе остаются рубцы, И в мыслях моих обитают друзья-мертвецы. Я не виноват, что, обдав языками огня, Смерть не уничтожила и отпустила меня. Но нам не всегда задыхаться в кровавом чаду, Когда-нибудь люди вернутся к простому труду. И каждый обнимет невесту, ребенка, жену, И звезды увидит, и вслушается в тишину. И кто-нибудь скажет, открыв мою книгу весной: — Как странно, ведь это же все происходит со мной. — И строки, в которых любовь моя заключена, Подруге прочтет. И в ответ улыбнется она.

7. «Отобрано все, что воздвиг я упорным трудом…»

Отобрано все, что воздвиг я упорным трудом. Где книги заветные? Нет ни одежды, ни крова. И только любовь как невидимый высится дом. В него я вхожу, Воскресая и радуясь снова. Просторные комнаты в нем Высоки и пусты. И солнечный воздух. И стол мой готов для работы. И перед окном шевелятся сирени кусты. Распахнут рояль. И раскрыты любимые ноты. Ты, верно, учила их. Ты, улыбаясь, войдешь. С тобою мы прожили Лет неделимых немало. О нет. О, зачем я твержу Невозможную ложь? Я выдумал все. Дней таких никогда не бывало.

8. «Весь день я занят мелочами…»

Весь день я занят мелочами. Мне из сетей не вырвать рук. И только иногда ночами В груди родится тайный звук — Каких-то струн неясный отзвук, Иль это легкий голос твой, Или то плачет самый воздух Вдали над скорбною Невой. И упрекающие тени Нашептывают мне, скользя: — Ты наш. Не думай об измене. Тебе счастливым быть нельзя.

9. «Ты захотела быть одной…»

Ты захотела быть одной. И ты ушла одна. Ты скрылась вон за той стеной, И ты мне не видна. И будто в воздухе дрожит Одежды светлой след. Но время трепетно бежит, И вот и следа нет. О бедная моя, ну что ж, Так ясен мне твой путь. Ты в сад войдешь…Ты так уйдешь Совсем когда-нибудь. И в том саду одна совсем, На той скамье тогда Задумаешься ты над тем, Что кончилась беда, Прошла болезнь, и счастья кладь Не давит слабых плеч, И некого искать и звать, И нечего беречь. О бедная моя, вольны Мы в прихотях своих, Мы сами зажигаем сны, Мы сами гасим их. Пусть будет взгляд твой трезв и строг, Я все б на свете снес, Лишь только б Бог тебя сберег От поздних скудных слез.

10. «Как сквозь кустарник цепкий и терновый…»

Как сквозь кустарник цепкий и терновый, Сквозь колющий и резкий дождь я шел. Вот — с осенью я повстречался новой. Был небосвода колокол тяжел. И облаков окаменели глыбы. Вращал их ветер, на пласты дробя. Дрожали в сквере пасмурные липы. И в целом мире не было тебя. О, зубы сжать. И обойтись без жалоб. За творчество схватиться впопыхах, Чтобы оно мне душу поддержало б, Чтоб милостивей стала жизнь в стихах, Чтоб стала скорбь ясна и величава… Но как ее сейчас мне задушить, Когда на смерть я не имею права?.. И нет тебя…А надо долго жить.