Зенит Левиафана. Книга 2
Шрифт:
Затем Огнеслав рассказал о ритуале, который намеревается провести сегодня вечером. Маг заметил, что это «удачное совпадение», ведь они оказались тут строго в нужный день, не позже, но и не раньше. Карн понимающе улыбнулся, в его жизни с некоторых пор совпадения стали заурядностью.
А потом верховный маг Храма замолчал и в помещение бесшумно просочилась Деяна. Карн так и не понял, что она сделала, но вскоре аура женщины начала удаляться, а затем боковая дверь глухо захлопнулась за ее спиной. Парень повернулся к Мидасу и развел руками в вопросительном жесте. Оказалось,
Карн аж покраснел, только сейчас подумав о том, как он, должно быть выглядит. Мидас, со времен своего правления в Келенах привыкший ходить в одной лишь тоге, загрубевшей от многих литров пролитого вина, жировых водопадов с курино-свиных ног и еще кой-чего непотребного, пожал плечами, но все же поблагодарил Огнеслава за заботу. Маг сдержано принял благодарность и провел воинов через заднюю дверь во двор с колодцем, возле которого они могли вымыться перед облачением в новую одежду.
Закончив нехитрый туалет, Мидас с удивлением обнаружил, что выглядят они не сказать чтоб кардинально иначе. Например, на нем была темно-синяя льняная рубаха с широким подолом и клиньями по бокам, длинный прямой разрез посредине ворота был застегнут на простую латунную фибулу, на оголовьях которой были вырезаны разнонаправленные свастики. По подолу, рукавам и вороту шла узкая шерстяная тесьма с рублеными узорами. На Карне рубаха была такая же, но — серая и несколько уже в талии. И фибула у него была другой, с оголовьями, стилизованными под волчьи морды.
Штаны у обоих были серые, тоже изо льна. Мидас отметил одну особенность кроя — широкую ластовицу на причинном месте. А потом заметил кое-что поинтересней — лен у русов был совсем не таким, как у нордманов или притенов. У народов далекого севера он представлял собой плотный и грубый материал, местами даже колючий. Льняная одежда русов отличалась невероятной мягкостью, фригийский царь прикинул, что на ощупь ее реально спутать с шелком. Он тут же эксперимента ради попробовал подол на разрыв — впечатление оказалось обманчивым, легкий и нежный материал к тому же отличался удивительной прочностью.
Из обуви Мидасу достались низкие ботинки. Кожа мягкая, тоненькая, лишь на подошве — плотный чепрак. У Карна были невысокие полусапожки, тоже коричневые, и тоже провощенные. В принципе, примерное такие ж носят на севере.
А вот обмотки отличались от тех, что использовали нордманы. Тоже из шерсти, но плетение не саржевое, и, само собой, не полотняное. Мидас никогда не видел такого, редкий перехлест нитей основы и утка добавлял ровной и гладкой поверхности обмоток едва заметный перелив.
Худов русы этой эпохи, похоже, не носили, зато им дали по шерстяном плащу, цветом — почти один в один как друидские туники притенов, ныне обратившиеся грудой искромсанных лоскутов. Плащевые фибулы были больше рубашечных, но проще в исполнении.
Когда воины вернулись в дом, Огнеслав широко улыбнулся, демонстрируя полное удовлетворение происшедшими метаморфозами. Они вновь сели за стол. По словам колдуна, до ритуала оставалось не больше
— Хорош был бы из меня верховный маг, если бы я лишь сегодня стал готовиться к ритуалу, к которому мои предки готовились больше четырех с половиной тысячелетий, — он поскреб в бороде, с лукавым прищуром глядя на фригийского царя. — Все уже готово, друг мой. Давно. И перепроверено. Вам ведь нужно в храме оказаться до завершения, верно?
— Как можно ближе к финалу, — кивнул Мидас. — Один заострил на этом внимание.
— Один! — протянул Огнеслав. Получилось забавно, но не скажешь, что неуважительно. — Отец Всех! Если уж он на чем-то заостряет внимание, то лучше впитывать его словам с великим тщанием.
— Это уж точно, — кивнул Карн. — Мы как-то шли его Дорогой, и я имел честь убедиться, что Высокий не допускает двусмысленностей. А если тебе кажется, что допустил, то это сугубо твоя проблема.
Огнеслав понимающе улыбнулся, а потом поймал пристальный взгляд Мидаса.
— Чего смотришь так? — обратился он к фригийскому царю. — Знаю я, что это за чудо такое — Дорога Одина. Белозар ее стерег во время оно…
— Как ты сказал? — встрепенулся Карн. — Белозар? Волхв из Рода Серого Барса?
— Ну, если ты и вправду Дорогой Одина прошел, то нечего мне удивляться, что ты Белозара знаешь, — развел руками Огнеслав. — Верно, тогда нашего брата волхвом называли. И Род мой — Серого Барса Род.
— Твой? — переспросил Карн.
— Парень, ну я шепелявлю нешто, или иной какой дефект речи у меня? — рассмеялся Огнеслав. — Ты вот удивляешься, а я вот вижу, что в соответствии с силой своей удивляться ты таким вещам не должен. Верно, Белозар — пращур мой. И встречался ты с ним здесь же, четыреста с лишним лет назад. Я о том не ведал, но теперь все сошлось. Длинный же ты путь прошел…
Огнеслав задумчиво покачал головой и Мидас вновь увидел в его глазах отблеск сомнения. Но потом понял — маг сомневается не в них. Он сомневается в том, верно ли сам понимает, кто эти двое, что сидят перед ним.
— Карн рассказывал мне эту историю, но не помню, чтоб он упоминал Храм Радогоста. Если бы они побывали здесь, согласись — такую деталь он вряд ли бы упустил, — Мидас попытался плавно увести разговор в другую сторону.
— Кстати, да, — парень тут же поддержал друга. — Никакого храма не было!
— Не было, — подтвердил Огнеслав. — Храм построили позже, когда сюда пришел Орден.
— А насчет названия, — Мидас не просто продолжал уводить разговор, он зацепился за тему, которая действительно была ему интересна. — Храм ваш зовется Храмом Радогоста. Я думал, что город по нему назван.
— Не совсем так, — покачал головой маг. — Но я понимаю, к чему ты клонишь.
Мидас напрягся, подумав, что Огнеслав разгадал его не особо изящный маневр, но колдун продолжил говорить и фригийский царь расслабился. А вот Карн прочел в ауре мага, что тот все отлично понял, однако парень решил опустить этот момент, справедливо прикинув, что на его век и без того хватает тайн.