Зеркала и лица Северный Ветер
Шрифт:
Лили с грустью думала о том, что и она могла бы оказаться среди остальных дурочек, если бы не Джеймс. Ведь только привязанность Поттера к ней не давала возможность Блэку пустить свои чары на полную катушку.
Какие мы, женщины, всё же глупышки. Мужскую неспособность любить для себя объясняем неумением других женщин вызывать эту любовь, но зачастую правда кроется в том, что изъян не в наших соперницах - он в нашем избраннике.
Бедная, бедная Марион! Она надоест Сириусу так же быстро, как все те, кто был до неё и, несомненно, будут позже.
– Что-то в горле пересохло, - звенел весёлый голос Сириуса Блэка.
– Выпьем, душенька?
Прядь волос падала ему на лицо, придавая диковатый вид.
Марлин засмеялась и потянулась к стакану.
– А может быть ей, - кивнул Сид Маккинон на явно захмелевшую девушку, - хватит уже?
Сириус глянул на Марлин, выразительно приподнимая бровь:
– Что скажешь, красавица?
– Наливай!
– засмеялась Марлин.
Почти все опрокинули ещё по стаканчику.
Сириус затянулся сигаретой, и над столом потянулась тонкая сизая струйка дыма.
– Марлин?
– вкрадчиво спросил Ремус Люпин.
– Скажи, а как ты относишься к изменам?
– Настоящий мужчина не может не изменять, - в голосе Сириуса звучал скрытый вызов.
– Разве не эгоизм со стороны женщины стремление накрепко привязывать мужчину к себе? Верность существует для глупцов и клуш. Умная женщин понимает ситуацию: чем больше у её мужчины любовниц, тем больше она должна им гордиться.
Ремус кивнул:
– Твоя точка зрения мне давно ясна, Бродяга. Но я как раз хотел узнать мнение самой Марион.
– У неё его, судя по всему, нет, - с сарказмом подметил Джеймс.
Лили почувствовала, как начинает горячиться. Она понимала, что умнее будет промолчать. Но... не смогла.
– Есть разница между умной женщиной и женщиной, удобной для мужчины. Она огромная.
– Умная женщина никогда не станет требовать от мужчины обязательств. В любви, Эванс, вообще ничего требовать нельзя, - с ледяным видом истинной аристократки заявила Марлин, высоко вскидывая красивую голову.
– Хочешь, скажу тебе, чем это закончится, Марлин? Тебя поматросят и забросят. В один прекрасный момент появится та, что не побоится потребовать вот у этого павлина, - Лили ткнула пальцев в сторону побелевшего от злости Сириуса, - все обязательства, включая нерушимую верность. И самое для тебя печальное, что он согласится. Не бойтесь требовать, девочки. В лучшем случае вам всего лишь откажут.
– Зачем ты всё это говоришь, Лили?
– спросила Дороти.
– Сливочное пиво оказалось хмельнее огневиски?
– предположил Питер.
– Просто мне до чертиков надоело...
Споткнувшись о холодный, полный ярости взгляд Блэка, Лили смолкла.
– Что же тебе там надоело, Эванс?
– тихо и мягко спросил Сириус.
– То же, что и мне, - вмешательство Ремуса спасло Лили от необходимости отвечать.
– Наталкиваться на тебя с очередной пассией в темных закоулках. Марлин, будь умницей и послушайся совета добрых друзей - держись от нашего Ловеласа местного разлива подальше. Мне не хочется, видеть тебя в роли Хогвартской Клариссы Гарлоу.
– Ты хорошо подумал, прежде чем это ляпнуть?
– зарычал Сириус.
Джеймс уронил руку на плечо друга, удерживая Блэка на месте.
– Боюсь, Бродяга, дружище, наш Лунатик не думал вовсе. Давайте закончим выпивать. А что что-то вечер перестаёт быть томным.
– Эй, ты куда?
– окликнула Алиса Лили, когда та поднялась из-за стола.
– Пойду, вдохну свежего воздуха. А то от этих сигарет у меня голова разболелась.
Стоило Лили шагнуть за порог, как она оказалась в мире сахарных сугробов, переливающихся огоньками. Она с удовольствием вдохнула бодрящий, прохладный воздух.
А потом по снегу метнулся голубоватый отсвет. Будто высоко в небе вспыхнул фейерверк. В ушах что-то щелкнуло, похожее на отдалённый приглушенный выстрел и Лили почувствовала, что проваливается куда-то, как будто она неожиданно поскользнулась.
Она не успела понять, что происходит, даже толком не испугалась, лишь постаралась ускользнуть от наваливающейся бессмысленной темноты. Но не преуспела.
Темнота поглотила сознания, мысли мгновенно растворились в ней.
Последнее, что Лили ощутила, это протестующие, испуганные толчки собственного сердца, неожиданно ставшего слишком большим для грудной клетки.
***
Лили казалось, будто она утонула в собственном теле и отчаянно пытается вынырнуть, но что-то держало, не пускало, препятствовало. С другой стороны, раз она осознаёт себя, значит, всё-таки уже всплыла из темноты небытия и бессмыслия?
Усилием воли она заставила себя открыть глаза. Без особого удивления поняла, что находится почти во мраке, судя по всему, в каком-то подземелье или подвале. Повертев головой, справа и слева от себя удалось разглядеть брусья металлической арматуры, тянущейся от пола вверх, наверное, до самого потолка.
Приятным открытием было отсутствие боли в теле. Неприятным - то, что двигаться Лили не могла. Видимо, её привязали магическими верёвками к брусьям. Путы она не видела, зато чувствовала их отлично.
Подняв голову, Лили увидела высоко над собой круглое зарешеченное отверстие, сквозь которое вниз проникал не только свет, но и холод.
Где она? Что с ней собираются делать?
– Очнулась, как я погляжу?
Закутанная с ног до головы в темное фигура до этого момента в сознании Лили сливалась с темнотой. Теперь, когда она задвигалась, приближаясь, не видеть её было уже невозможно.
Плеснулись длинные черные кудри. Сверкнули безумием черные глаза.
По телу Лили пробежал невыразимый холод ужаса.
– Белла Блэк...
– Для тебя, грязнокровка, леди Лейстрейндж.
Глава 34
В плену
Сцепив зубы, Лили заставила тело расслабиться и своевольно, гордо вскинула голову.
Это было нелегко - не выглядеть беспомощной, испуганной и жалкой, когда тебя скрутили, как сосиску. Лили совсем не была уверена в том, что у неё получается. Но это ведь ещё повод не пытаться, правда?