Зеркала и лица Северный Ветер
Шрифт:
Лили допускала что, возможно, у подруг был повод, даже право на неё сердиться.
Какая-то часть неё чувствовала себя виноватой, как будто она и правда предавала их.
Но всё это ерунда. Всё это скоро забудется. Лили будет дома, среди своих, а Хогвартс... Хогварт со временем останется лишь смутным приятным воспоминанием, как не случившаяся сказка или давно приснившийся сон.
Стоило спуститься в гостиную, как количество давящих на психику взглядов удвоилось, даже утроилось.
Вот именно такую атмосферу и называют прессингом. Хотелось втянуть голову в плечи и проскочить мышкой, пробежать бегом.
Никто не проронил ни слова, пока Лили шла, из последних сил гордо выпрямляя спину и делая вид, что её нисколько не волнует ни их мнение, ни взгляды, ни осуждение.
Ничего страшного. Ей тоскливо? Всё правильно. Так и и должно быть. Ведь не легко переворачивать главу своей жизни.
Лили беспрепятственно спустилась вниз, пересекла большой холл и входные ворота Хогвартса захлопнулись за её спиной. Она обернулась, чтобы прощальным взглядом окинуть знакомые окрестности.
Неужели она никогда больше их не увидит?
И всё всерьёз? И мосты сожжены?
– Эванс!!! Стой!
Джеймс, сжав руки в карманах, хмуро смотрел на неё, поджав губы.
– Какого черта ты творишь, Эванс?
– Пошёл в задницу, Поттер. Я уже сказала всё, что хотела и больше не намерена отвечать ни на чьи дурацкие... ох!
Поттер больно схватил её за руку и подтащил к себе, не смотря на попытки сопротивляться.
– Ты совершаешь ошибку. Страшную ошибку, Эванс! Ты и сама это знаешь. Кто-то должен тебя остановить.
– Убери от меня руки!
– Дура!
– тихо выдохнул он.
– Пусти!
– зашипела Лили, сузив глаза.
Джеймс замер, глядя на неё пристально, в упор. Даже не мигая.
– Мы знакомы много лет, Эванс. Иногда мне казалось, что я один тебя знаю по-настоящему. Но в последние месяцы всё не так. То ли в тебе что-то изменилось, что-то настолько важное, что я тебя перестал понимать, то ли на самом деле я никогда тебя по-настоящему и не видел. Но знаю одно: если ты сейчас уйдёшь, я больше не смогу тебе помочь. Лили!
– Джеймс с нежностью коснулся её волос.
– Впереди нас ждёт такое, что, возможно, уйти для тебя действительно к лучшему. Вот только та Лили, которая была с нами все эти годы, - моя Лили, - она никогда бы не поступила. Она бы не бросила друзей, не предала бы саму себя, не стала бы испуганно прятать голову в песок, словно страус. Лили?
– Джеймс протянул ей раскрытую ладонь.
– Лили, прошу тебя, одумайся! Пойдём назад, со мной. Ты должна вернуться. Ребята подуются какое-то время, но всё пройдёт, всё забудется. Мы будем вместе...
Протянутая ладонь так и осталась одиноко висеть в воздухе.
Лили отрицательно покачала головой:
– Прости, Джеймс.
***
Хогварт-экспресс несся сквозь тусклый день, почти в сумерках.
Стрелки бежали. Колеса крутились. Время шло - двигалось по кругу.
Когда-нибудь нас просто выбросит за круг стрелок и спиралей, и мы растворимся вне временной рамки. Но это будет когда-нибудь. А пока поезд летит вперёд, пока - колеса крутятся.
Налипающий на стекла снег таял, превращаясь в воду. В маленькие прозрачные ручейки, из-за которых мир за окном выглядел преувеличенным и, вместе с тем, размытым. Словно поезд плакал, прощаясь с Лили. Плакал вместе с Лили.
У поезда и у неба был повод плакать - взрослея, маленькие девочки перестают быть феями и становятся ведьмами.
Солнце устало поднималось на небо, окутанное серым ореолом холодных северных туч.
Холодно и серо. Кажется, не дожить до весны. Кажется, весна навсегда осталась в прошлом. Там, где Лили была маленькой девочкой, протянувшей руку к маленькому мальчику, похожему на волчонка.
Она думала, сумеет его приручить. Но волки не бывают ручными. На то они и волки.
Прощай, Хогвартс.
Прощай, Северус Снейп.
Говорят, что тот, кто не может простить сам не будет прощён. Но может быть Джеймс Поттер будет великодушнее и не станет вспоминать о Лили Эванс плохо?
Глава 37
Подарок на Рождество
Когда Лили прибыла на Кинг-Кросс снегопад снова сменился дождём, вода перемешалась со снегом. Хуже такой погоды нет. Дождь со снегом, это почему-то даже более мокро, чем просто дождь. Под ногами - каша мала, никакие сапоги не способны удержать воду.
В тот момент, когда Лили шагнула за порог родительского дома, она вымокла, замерзла и почти совсем пала духом, но стоило увидеть родные лица, как будто засветило солнышко. Мама в привычном простеньком цветастом платье; отец, чьи волосы за последние годы изрядно припорошил сединой; Петуния, непривычно хорошенькая, но знакомо недовольная.
– Сюрприз!
– лучезарно улыбнулась Лили, салютуя зонтом, разбрызгивая по всей прихожей мокрые капли.
– Лили? Доченька?!
– обрадованно всплеснула руками мама.
– О, Господи! Как ты?..
– Вошла? Нашла спрятанный под порогом ключ.
– Продемонстрировала Лили озвученный предмет.
– Никакое магии. Честное слово.
– Лили! Солнышко моё золотое!
– пробасил Билл, захватывая дочь в свои медвежьи объятья.
– С приездом тебя. А ну-ка, обними-ка своего старого папку!
– Старого? Ну уж нет! Обнять? Столько угодно!
Лили с радостным визгом повисла на могучей шее отца.
Петуния стояла, скрестив руки на груди.
– Привет, - несколько смущенно поприветствовала её Лили.
– Как хорошо, что Лили приехала, правда, Туни?
– заискивающим тоном спросила мама.
Будто силилась одним голосом, незаметно для Лили, уговорить Петунию вести себя прилично и выказать гостеприимство.
– У меня нет слов от счастья, - с поджатыми губами произнесла сестра.
Раздался автомобильный гудок и Лили ударилась ладонью по лбу:
– Ну надо же? Я совсем забыла о такси.
– Я заплачу, - заверил Билл.
Мэри обнимала младшую дочь, светясь от счастья.
– Это твои вещи? Отнести их в комнату?
– спросила мама.