Зеркала и лица Северный Ветер
Шрифт:
Лили улыбнулась:
– Может быть позже, пока мне не холодно. Сядем?
Обе примостились на кровати, обмениваясь вопросительными, будто настороженными, взглядами.
– Что сказал твой мрачный Снейп, когда узнал, что ты собираешься удрать из его Страны Чудес?
– поинтересовалась Петуния.
Лили пожала плечами:
– Ничего.
– Как? Совсем ничего?
– Мы не разговаривали после того, как его дружок чуть меня не изнасиловал.
– Что он сделал?!
– Маме с папой я, естественно, об этом не рассказывала.
– Я бы о таком тоже рассказывать не стала. Ну ты отбилась?
– Спорный вопрос. Но в одном могу заверить - моя девичья честь не пострадала, - со смехом закончила Лили.
Хотя, если подумать, ничего смешного в разговоре не было.
– Ну, а Джеймс?
– продолжала допытываться Петуния.
– А что Джеймс? Моё решение не одобрил. И я не горю желанием это обсуждать. Пойми, я хочу забыть о том мире, Петуния, а если мы будем всё время о нём говорить, у меня это вряд ли получится?
– Будем мы о нём говорить или нет, ты всё равно не забудешь. Я бы не забыла.
– Я знаю, как тебе хотелось в Хогвартс. Ты, возможно, даже не веришь мне?
– Верю, Лили, - заверила её Петуния.
– Я всегда знала, что этот ваш Хогвартс тот ещё рассадник заразы, а маги - потомки падших ангелов. Проклятые. Вот кто они такие.
Лили устало улыбнулась, не желая поддерживать старый спор.
– Боюсь, мои друзья с тобой не согласятся. Хотя, признаться, доля истины в твоих словах есть.
– Ты ещё считаешь их друзьями?
– Конечно.
– Твои друзья попадут в ад, Лили.
– Надеюсь, что нет. Если бы ты знала их так, как знаю я, ты бы так не говорила. Даже если кто-то заслуживает вечных мук, кто мы с тобой такие, чтобы это пророчить? Давай будем просто жить дальше.
– Говорят, душа ведьмаков не может покинуть их тело до тех пор, пока в крыше дома не проделают дыру или на разобьют окна?
– Я знаю добрый десяток ведьмаков, которые, соберись их душа покинуть тело, разнесли бы не то, что крышу - любой дом по кирпичику. Если и существуют ловушки, способные удержать души таких, как мы, то это совершенно точное не кирпичные кельи магглов. Не верь бабьим сказкам, сестра.
– Раз ты теперь решила вернуться, что будет со всеми нами? Они позволят нам безнаказанно жить дальше? Или сотрут всем память?
Лили задумалась на мгновение, а потом покачала головой:
– Стереть память за такой огромный промежуток времени, это значит обречь человека на безумие. В нашем случае сделать умалишенными четырёх человек. В Министерстве Магии на такое не пойдут.
– Ты уверена?
Лили помолчала, а потом тихо выдохнула:
– Нет.
– Выходит, в вашей школе живут вовсе не добрые волшебники.
– Добрые волшебники живут только в сказках, Туни.
– Но ваш директор, Дамблдор? Даже папа сказал, что он производит впечатление порядочного человека.
Лили закусила губу.
– Впечатление он производит такое, какое хочет - Альбус Дамблдор лучший мозгоправ-легалимент во всей Англии. Он манипулировал папиным сознанием. Никогда бы наш отец, находясь в здравом уме и в твёрдой памяти не стал доверять человеку в длинном халатике с блестками, да ещё с бородой, как у Санта Клауса.
Сестры очень похоже захихикали.
– Альбус Дамблдор - магический Альфонсо Борджа. Но он удачно прячет ото всех своё непомерное высокомерие за сахарными улыбками и лимонными дольками. Послушай, Петуния, я никогда никому этого не говорила (да и кому можно рассказать такое в Хогвартсе, где Дамблдору подвластен каждый уголок) но этому человеку я не просто не верю. Он внушает мне неподдельный страх. Сейчас в магической Британии много говорят о маге по имени Волдеморт, но поверь, тот, кто страшится его больше, чем добродушного белобородого дедушку из Хогвартса - просто идиот. Альбус Дамблдор больше, чем тёмная лошадка. Он владеет Хогвартсом, кузницей молодых магов. Он способен подчинять их себе даже без всякой магии, потому что любой педагог, воспитывающий ребёнка с пелёнок, знает его порой лучше, чем родные родители - ведь он не смотрит на него сквозь розовые очки, что на нос надевает любовь. Он знает их, их слабые места, умеет оказывать влияние. Манипуляция - плохое слово, но на самом деле это не всегда плохо. Иногда играя на струнах человеческой души, можно создать и спасительную мелодию. Но тут другой случай. Мало кто из моих однокашников задумывается о том, что Дамблдор был ближайшим соратником Гриндевальда (я рассказывала тебе о нём раньше). Цели Грнидевальна никогда не были светлыми. Но что-то же связывало этих людей вместе? А педагоги, которых он в последнее время принимает преподавать в Хогвартсе? Это просто ужас. Каждый последующий хуже предыдущего. Они не знают ни методики преподавания, ни, что ещё хуже, собственного предмета. Если даже я это понимаю, не может же этого не понимать далеко не глупый профессор? Зачем он нанимает их? Иногда мне кажется, что он, словно огромный невидимый паук сидит и плетёт невидимую паутину, плетёт с непонятной, но тёмной целью. Альбус Дамблдор кукловод, он управляет всеми нами, включая самого Волдеморта. И нет никакой возможности расстроить его планы. Дамблдор как Саурон, стремящийся подчинить себе всё и вся.
В комнате повисла тишина. Каждая из сестёр думала о своём.
– Ну, хватит болтать о Хогвартсе. Лучше расскажи, как у тебя дела... ну, типа, с Биллом?
– С Биллом?
– откликнулась Петуния.
– С Биллом всё хорошо. Ужин. Кино, - Петуния понизила голос почти до шёпота.
– Секс.
– Секс?!..
– Тише ты! С ума сошла? Хочешь родителей оповестить?
– Прости, но это не я с ума сошла. Туни! Неужели ты считаешь свои отношения с парнем, которого я запомнила лишь потому, что он ухитрился кинуть меня при первом возможном случае настолько серьёзными, что дошло до секса?
– Когда он тебя оставил в затруднительном положении, ему было одиннадцать! Нельзя же быт такой злопамятной?
– Вообще-то можно.
– Он был ребёнком!
– Люди не меняются. И вообще, секс до свадьбы - это аморально.
– Не нужно читать мне нотаций! Ты мне не родитель, а сестра. При чём - младшая.
– От этого твой поступок не становится менее аморальным?
– Да что с тобой? Ты стала чопорной, как старая тётушка.
– Последние шесть лет я воспитывалась в очень чопорном обществе. И надеялась, что, по крайней мере моя родная сестра разделяет мои взгляды на жизнь.
– Хватит ворчать. Если тебе от этого станет легче, мы собираемся поженится с Биллом летом.
– Обещал ещё не женился.
– Билл не такой!
– А мне кажется, как раз такой. Именно таким я его помню. И не смей говорить мне, что это не моё дело. Ещё как моё! У меня только одна сестра, и если он тебя обидит... если только посмеет...я превращу его в мерзкую толстую жабу.
– Будем надеяться, что до этого не дойдёт. Но если он меня кинет, обещаю, что сама буду смотреть на твоё колдовство с наслаждением.