Зеркала и лица Северный Ветер
Шрифт:
– Я думаю, во всем есть свои плюсы.
– Да?
– подозрительно отозвалась Лили.
– Плюс в том, что, не смотря на все последние события, в Хогвартс мы все-таки, как всегда, приедем вместе.
Лили присоединилась к его смеху:
– Если только ты рискнёшь составить компанию самой непопулярной гриффиндорке в этом сезоне!
– Ну, в конце концов, меня, в отличие от некоторых, тоже не назовешь самой популярной личностью в Ховартсе.
– Получается, - лукаво усмехнулась Лили, - мы, по-прежнему, пара?
– Как всегда.
Лили шагнула вперёд, вкладывая свои тоненькие пальчики в руку Северуса:
– Идём? Хогвартс ждёт нас.
Глава 12
Воспоминание Снейпа
Дилижансов, направляющихся в сторону Хогвартса, было не меньше сотни, но к моменту, когда Лили и Северус дошли до экипажей, их почти не осталось.
Отворив дверцу, Северус галантно пропустил спутницу вперёд. Лили, рыбкой нырнув внутрь, расположилась на сиденьях. Дверца захлопнулась за молодыми людьми, и экипаж рванулся вперёд, подпрыгивая и раскачиваясь на ходу.
Мимо окон побежали привычные, тёмные ряды аллей.
Лили старательно смотрела в окно, но даже и не глядя на Северуса, она продолжала чувствовать его взгляд.
– Розье сегодня излишне горячо интересовался моим здоровьем, - вздохнула она.
– Потом ещё Блэк со своими умными замечаниями. Если так пойдёт дальше, события в Блэквуд-хилле ни для кого не останутся секретом. И это случится не по моей вине.
Северус кивнул:
– У этих блистательных чистокровных мальчиков и девочек, при всех их многочисленных достоинствах есть существенный недостаток - их мозг практически недееспособен. Скорее всего, это результат инбридинга, - пожал плечами он.
– Я поговорю с Розье. Он тебя больше не побеспокоит, не волнуйся.
– Я не волнуюсь, - заверила его Лили, - за себя. Но твои слизеринцы без всякого повода сегодня набросились на Люпина, вызвали его на магический поединок. Ведут себя просто ужасно.
– Ты преувеличиваешь.
– Не преувеличиваю! Весь ваш тайный круг - компания отморозков и психопатов. Дуэли в наше время? Полный архаизм! Я уже не говорю о том, что Люпин...
– Да ничего не сделается с твоим Люпином, - отрезал Северус.
– Он один будет посильнее всей компании 'психопатов и отморозков', как ты любезно изволила охарактеризовать моих друзей.
– Твоих друзей?
– передёрнулась Лили от отвращения.
– Хороши друзья!
– Уж какие есть. И не хуже твоих, кстати. Ещё, так, к сведению, драгоценный Люпин, гордость Гриффиндора, староста Хогвартса, и прочее, и прочее, и прочее, - оборотень.
– С ума сошёл?!
– ужаснулась Лили.
– Что ты несёшь? Да с чего ты взял эту ересь?
– Ересь?
– скривились губы Северуса в недоброй усмешке.
– Давай, вспомни-ка признаки оборотня?
– Даже и трудиться не стану. Никакой Ремус не оборотень. Он не может им быть. Потому, что если бы он им был, Дамблдор, конечно же, знал бы об этом, и Люпина давно исключили бы из школы. Подумай сам, Сев, у кого получится ежемесячно превращаться в зверя незаметно для других?
– Ни у кого.
– Сахарный голос Северуса был насквозь пропитан ядом.
– Директор осведомлен о 'пушистой проблемке', как легкомысленно характеризует состояние своего друга Поттер. Дамблдор в курсе, да только он давно впал в состояние лирически-клинического маразма, вот и покрывает эту тварь. У мудрого Дамблдора есть недлинный список любимчиков с длинным перечнем привилегий. Имя Ремуса там в первых строках, и под директорским покровительством ему живется легко и спокойно.
– Нет!
– затрясла головой Лили.
– Нет! Будь Люпин оборотнем, мы бы знали.
– А я и знаю.
– Догадки - ещё не знания, как гипотеза - не доказательство.
– А как насчёт личного свидетельства, Лили? Я видел превращения Ремуса собственными глазами.
'Не может быть! Дамблдор не стал бы. Он не посмел бы! Да и Ремус? Я же знаю его с детства. Из Мародеров он самый порядочный, самый рассудительный, самый лучший', - несся в голове стремительный поток мыслей.
А память тем временем услужливо подбрасывала картины: ежемесячные недомогания их друга, его сверхчеловеческая сила, порой необоснованные вспышки пугающей ярости, пробивающие броню тщательно сохраняемого спокойствия.
– Думаешь, я стал бы оговаривать человека, пусть даже лично мне неприятного?
'Ещё как стал бы!' - хотелось выкрикнуть Лили ему в лицо.
– Я уж скорее оговорил бы Блэка, - продолжил Северус.
– Люпин из всей их ненавистной четверки мне наименее неприятен.
Плечи Лили поникли, она уныло опустила голову:
– Давно ты об этом знаешь?
– С прошлой весны.
– А Мародеры? Они в курсе, с каким чудовищем дружат?
– Несомненно.
Где-то глубоко в душе Лили вспыхнула искорка обиды. Прелестно! Все знают, а ей - ни слова!
– Почему ты не рассказал мне об этом раньше?
– Зачем?
– Затем. Зачем-то теперь ведь рассказываешь?! Мне кажется, или ты действительно взял нехорошую привычку заводить себе злые секреты? Я никогда ничего от тебя не скрывала, я рассказываю тебе обо всём, важном или неважном. А ты? Сплошь какие-то тайны, недомолвки, увёртки! Знаешь, близкие люди так друг с другом не поступают. Если ты продолжишь в том же духе, эти твои Мерлиновы тайны рано или поздно встанут между нами, как бетонная стена. И тогда у каждого из нас появится своя жизнь, по разные её стороны, потому что сделать что-то вместе через стену уже невозможно!
– Лили перевела дух, сбавляя обороты.
– Почему ты таишься от меня, Сев?
– спросила она уже мягче.
– Ты мне не доверяешь?
– Почему же? Доверяю, - мрачно ответил Снейп.
– Только боюсь, что когда ты узнаешь мои тайны, ты перестанешь мне доверять.
– По мне, чем скрывать нечто дурное, трясясь от страха перед тем, что правда когда-нибудь всплывет и опозорит тебя, проще во всём признаться самому, вытерпеть наказание, получить прощение и жить дальше с высоко поднятой головой.
– Ага!
– ухмыльнулся Северус.
– Как же, как же! Почти христианская доктрина об искуплении грехов.
– Не над чем тут смеяться!
– возмутилась девушка.
– Впрочем, смейся! Смейся, если хочешь! Но если правильные наши поступки лежат сами по себе, и никому нет до них дела, то неправедные как раз вызывают интерес общественности. Их так и норовят вынюхать и придать гласности в самый неподходящий момент.