Зеркала и лица Северный Ветер
Шрифт:
Яксли, наклонив голову, тоже что-то пробубнил себе под нос.
– Вы что-то сказали, молодые люди?
– повысил голос декан Слизерина.
– Ничего, сэр.
– Вам послышалось, сэр, - ответили они почти одновременно.
– На этом разговор закончен, - Дамблдор махнул рукой, давая понять, что высочайшая аудиенция завершена.
Добравшись до спальни, Лили, было, без сил рухнула на кровать в надежде уснуть. Но Алиса, Дороти и Мэри накинувшись, принялись тормошить её:
– Лили, вставай! Вставай немедленно! Мы и так безнадёжно опаздываем...
Промычав что-то невразумительное, Лили попыталась перевернуться на другой бок, но Мэри решительно пресекла её попытки:
– Нет, Эванс! Даже и не думай. Поднимайся на ноги, живо! Алиса, кофе?..
– Вот!
– Давай, Эванс, продирай глаза. С нас достаточно потери пятисот баллов. Если ты не явишься на уроки - огребёшь таких люлей!.. Ну, просыпайся же!
Лили со стоном села. Алиса всучила ей в руки чашку с кофе:
– Без сахара и молока, как ты любишь.
Через четверть часа подруги уже стояли перед профессором истории, извиняясь за опоздание.
– Проходите, - милостиво разрешили им.
Поттер вальяжно развалившись, усиленно раскачивался на стуле, Люпин, склонившись над свитком, что-то записывал, а Блэк...
Лили глазам своим не поверила: Блэк стоял у доски!
Преподаватель был новый, он подменял Флитвика, вечного учителя истории, и местных педагогических обычаев не знал. А обычаи состояли главным образом в том, чтобы не вызывать Сириуса Блэка к доске, удовлетворяясь его письменным опросом. Теперь стало понятно, чего это Поттер такой довольный. Конечно же, предвкушает веселье.
– Будьте любезны, мистер Блэк, вытащите руки из карманов, - вежливо потребовал учитель.
– Расскажите всё, что вы знаете о Жиле де Ре. Если вы конечно вообще о нём что-нибудь знаете.
Сириус улыбнулся фамильной улыбкой Блэков, холодной и издевательской, обещающий ад прямо здесь, на земле. Демонстративно запуская руки в карманы ещё глубже, он принялся раскачиваться с пятки на носок:
– Ну кто же не знает барона де Ре!
– Поведайте, чем он так знаменит.
– А вы уверены, что хотите знать?
– Вполне. Обнародуйте факты.
– Барон де Ре известен среди колдунов как один из самых жалких неудачников. Магглы вполне справедливо приговорили его к смертной казни. Впрочем, магглы судили его не за чернокнижничество, как преподают у нас, а за так называемую 'противоестественную' любовь к детям. В течении 8 лет сей достойный французский гражданин, потомок двух самых аристократических родов, Краон и Монморанси, умертвил, по общим подсчётам, порядком 800 детей. По собственному признанию, он завлекал их в свой замок, насиловал под пытками, а потом убивал. Изверг утверждал, что испытывал при этом чувство неизъяснимого наслаждения. Трупы несчастных детей сжигались, и только особенно красивые детские головки барон сохранял... на память. Думаю, в наши дни сего достойного джентльмена с распростёртыми объятиями приняли бы в секте Волдеморта...
– Как вы странно раскрываете тему!
– резко прервал Сириуса учитель.
– И прекратите уже мельтешить у меня перед глазами! Не терпится продемонстрировать всем, как скрипят ваши новые ботинки? Что у вас за несносная привычка всё время раскачиваться, то на стуле, то так?!
Блэк перестал улыбаться. В синих, почти черных, глазах сверкнул опасный огонь:
– Вы находите мою манеру отвечать неприятной. В свой черёд нахожу странным, явного приверженца Темных искусств изучать в контексте молодого и перспективного энтузиаста. Считаю, что замалчивание о нескромных деталях в биографии подобных персонажей непростительно, так как у теперешних молодых энтузиастов может сложиться неправильное преклонение перед ложными идеалами...
– Сожалею, Блэк, но вы вынуждаете меня поставить вам 'Тролля'.
– Почему?!
– возмутилась Мэри.
– История - это наука голых фактов, имён и событий, а не смакование грязных инсинуаций.
– Ну, так Сириус как раз голые факты и изложил, - засмеялся Поттер.
– Ставить 'Тролля' за правдиво изложенную информацию не камельфо, профессор. Но учитель вы, так что вы в своем праве, - Сириус раскланялся, в последний раз скрипнул ботинками и направился к своему месту.
– Эй, Эванс?
– обернулся Поттер со своей архиоригинальной фразой, - как настроение?
Лили поморщилась, выдергивая из-под его руки свой рюкзак:
– Кажется, я сейчас как лошадь засну стоя.
– Почему именно лошадь? - хмыкнул Поттер, - Телки, вообще-то тоже стоя спят...
– Отвали!
– И не надейся.
Рука наглеца бессовестно ухватилась за округлое девичье колено и паучком поползла по бедру вверх.
Скорее от неожиданности, чем от гнева, Лили замахнулась на него. С отменной реакцией первоклассного ловца Поттер успел отдёрнуть руку, так что со всей дури и оглушительным хлопком, прозвучавшим выстрелом на весь класс, Лили пребольно ударила сама себя по ляжке.
– Мисс?
– удивленно подняв голову учитель, сдвигая кустистые брови.
– Что там у вас?
– Простите, - покраснела Лили, - какая-то назойливая мошка. Ты гадёныш, Поттер!
– зашипела она.
– Что себе позволяешь?!
– Ну не мог же я позволить тебе заснуть?
– невинно заморгала эта сволочь пушистыми ресницами, продолжая зубоскалить. - Джеймс Поттер друзей в беде никогда не бросает! - пафосно закончил он.
– Держи свои руки подальше от меня. Понял?
– Понял, что тут не понятного? Держать руки подальше. А что разрешается держать поближе?
– заговорщицким шепотом вопросил он.
– Поближе и покрепче держи свою палочку, желательно в боевой готовности.
Губы Поттера растянулись в глумливой улыбке:
– Мне нравится ваше предложение, сударыня.
Поняв, что сморозила, Лили аж побледнела со злости:
– Поттер, я тебе в последний раз говорю по-хорошему!...
– Интересно узнать, Эванс, а как оно будет по-плохому?
– Джеймс, если немедленно не заткнёшься, ты не от Эванс, а от меня огребёшь. Уж я не промахнусь, - флегматично пообещал Люпин.