Зеркала и лица Северный Ветер
Шрифт:
Больно было смотреть в его тигриные глаза - жёлтые, отчаянно-веселые и жестокие.
– Да будь я проклят, если позволю себе и дальше пребывать в этой фарсовой роли! Я не стану больше таскаться за тобой по ночам, надеясь, что выполняю роль рыцаря, а в итоге оказываясь третьим лишним. В общем так, здесь и сейчас я требую от тебя прямого ответа: ты со мной или ты со Снейпом?
– По какому праву ты от меня что-то требуешь? Мы с тобой не встречаемся, Джеймс. И тебе прекрасно известно, что с Северусом...
– Я прекрасно знаю, почему ты не встречаешься с Блевотником! Потому что он тебе этого не предлагал. И не предложит, не надейся. Он же у нас вечная жертва обстоятельств, обязательств и ещё один Мерлин Великий знает, чего. Твой жалкий задротик Снейп боится чихнуть без благословения своего пидараса Малфоя, а тот...
– Не смей поливать Северуса грязью!
– Не вижу проблемы. На нём дерьма столько, что лишний ковшик ничего не изменит.
– Признайся, Джеймс, высокая мораль не имеет никакого отношения к той ненависти, которую ты к нему питаешь? Ты просто банально ревнуешь.
Он снова нервно взъерошил кудрявые вихры:
– Ревную. А ещё, не вижу смысла скрывать презрение к этой мрази.
– Почему это он мразь?
– с вызовом спросила Лили.
– Потому что так говорит Джеймс Поттер?
– Да, потому! Поэтому по самому! И ещё по многому другому. Скажи, ты действительно согласна отпускать время от времени Снейпа в постель к Малфою и к Волдеморту, и ещё к парочке-троечки пожирателей? К кузине Сириуса, например?
– Это все грязные сплетни, Джеймс. И я им не верю.
– Ты дура, Эванс, - холодно бросил Поттер.
– Но не смотря на это я предлагаю тебе стать моей невестой.
– Очень жертвенно, но совершенно ни к чему.
– Значит - нет? Вот так сразу? И ты даже не подумаешь?
– сжал он кулаки в карманах.
– Что тут думать? Если в ответ на подобное предложение ты не готова сразу сказать 'да', - 'да!', не задумываясь, - ответ очевиден. Зачем ты только мучаешь нас обоих этим разговором? Сам ведь только что всё видел и слышал. Мне нечего добавить. Я слишком уважаю и тебя, и себя, чтобы принять сделанное тобой предложение. Если хочешь знать, я люблю тебя даже сильнее, чем ты способен себе вообразить. Но проблема в том, что Северуса я люблю больше. Я не хочу быть с тобой, а его искать глазами. Я так не смогу. И ты не сможешь - тоже.
Джеймс побледнел. Его легкие, словно летящие черты, заострились.
– Ясно, - коротко кивнул он.
– Прости, - сокрушенно опустила голову Лили.
– Не стоит извинений. Я сам просил тебя быть честной.
Он силился удержать привычную ухмылку на побледневших губах, но Лили видела, что ему больно.
Господи, ей и самой чертовски больно! Она всего этого не хотела! Но что же ей делать? Уж лучше так, с плеча, чем бесконечные кружения вокруг да около.
Джеймс поймёт её, Лили знала. Если кто-то и способен понять, то только он. Они ведь сделаны из одного теста.
– Спокойный ночи, Джеймс, - выдохнула она ему вслед.
И так и не услышала ответа.
***
Лили надеялась, что как только её голова коснётся подушки, она провалится в глубокий сон без сновидений, но не тут-то было. Перевозбужденный эмоциями и впечатлениями мозг не желал отключаться. Она ворочалась с одного бока на другой, окруженная лицами Северуса, Джеймса, Терезы, Сириуса.
Стрелки на часах легко кружились, перепрыгивая с двойки на тройку, с тройки на четверку, с четверки на пятёрку. В начале шестого вместе со светлеющим небом к Лили начал подбираться сон, но теперь, вместо того, чтобы радостно сдаться, пришлось героически ему противостоять, ведь невозможно опоздать на первый в своей жизни старостат.
– Доброе утро, - вежливо приветствовал Лили Люпин, поджидающий её в гостиной.
По выражению лица Рема совершенно невозможно было прочитать, в курсе ли он об их вчерашнем разговоре с Джеймсом или нет, и как к этому относится - непроницаемое флегматичное спокойствие.
– Доброе утро, - вежливо ответила ему Лили.
Без лишних слов, как будто у них давно вошло в обычай встречаться здесь каждый день, Люпин направился к выходу.
Лили молчаливо следовала за ним.
Кабинет, в котором собирались старосты факультетов, был небольшой и тёплый, довольно уютный. Одно из немногих помещений в Хогвартсе, в котором не хозяйничала сквозняки.
Лили знала, что старостой Равенкло у мальчиков был Барталамеус Крауч, а старостой девочек была немногословная особа с дивными белокурыми волосами и мечтательно-замкнутым личиком. Даже имени её вспомнить никак не получалось.
Слизерин возглавляли Регулус Блэк и Нэнси Гонт, а Хаффлпафф - Миранда Бишоп и Фредерик Фадж.
Долгого времени их утренняя встреча не заняла. Деканы вручили расписание на неделю, график дежурств по патрулированию коридоров, а также разрешение командам на тренировки - квиддич Дамблдор решил не отменять, несмотря на трагическую кончину Терезы. К завтраку Лили была за столом в Большом Зале, на своём привычном месте.
Подруги поздравили её с получением значка без особой горячности.
– Как хотите, но я думаю, что со стороны Дамблдора это даже не неосмотрительность, а откровенная жестокость, - как всегда прямолинейно высказала своё мнение Мэри.
– Они бы хоть передохнуть тебе дали, ну честное слово! Вообще не представляю, как можно после вчерашнего спокойно идти на занятия.
– Хочешь отправить меня в Мунго, в отделение для душевнобольных?
– усмехнулась Лили.
– Думаешь, так не справлюсь?
– Мунго не Мунго, а выспаться бы тебе не помешало, - примирительно вмешалась Алиса.
Сидеть одной в комнате и наслаждаться жуткими воспоминаниями? Нет уж, увольте! Лучше занятия.
Первым уроком стояло сдвоенное со Слизерином Зельеделие. Лили, как обычно, работала в паре с Нарциссой, так повелось с далекого первого курса и никого уже не удивляло, что 'гриффиндорское золото' и 'слизеринское серебро' трудятся над котлами бок о бок, вместе.
Два часа, проведённые в обществе Нарциссы были для Лили отдохновением. Тактичная от природы слизеринка не позволила себе не то, что лишнего вопроса - взгляда.