Зеркала и лица Северный Ветер
Шрифт:
– Убери это с моей спины!
– Лили заставила себя выдохнуть и сбавила обороты.
– Пожалуйста.
– Какая ты оказывается бываешь милая... и покладистая, - елейным тоном протянул Поттер.
– Джеймс! - окликнули его ребята.
– Ты в игре?
– Несомненно!
– крикнул он в ответ.
– Думаешь, всё так просто?
– обернулся он к Лили.
– Стоит тебе прийти и попросить, как все забыто, да?
– Это смешно...
– начала было она.
– Смешно не это. Смешно рассчитывать на чужое благородство после того, как накосячишь и напакостишь.
– Ты что, хочешь, чтобы я простудилась насмерть?
– Я хочу, чтобы ты научилась выносить последствия своих поступков.
– Ну, знаешь, Поттер!..
– вспылила, наконец, Лили.
– Развелось вас, учителей, в последнее время!.. Все так и норовят чем-то научить!
– Насчёт твоей мантии есть два варианта, Эванс: либо ты её выбрасываешь, либо сумеешь нейтрализовать проклятие. У тебя же репутация сильной волшебницы? - растянул он в привычной лягушачьей улыбке тонкогубый рот.
– Должна справиться. Впрочем, есть и третий - носить, как есть.
– Пошел ты, Поттер!
– Уже пошёл, Эванс.
Сволочи! Все они! Вся их мародерская банда: Блэк, Петтигрю, Поттер и Люпин! Мародеры!
Оставался открытым вопрос - что делать с мантией?
Спустя три с половиной часа и несколько десятков нелестных эпитетов Поттеру подходящее заклинание удалось, наконец, отыскать. Надпись исчезла.
– Послушай, Эванс, мы тут подумали...
– обратилась к ней Мэри, как только Лили перешагнула порог гостиной.
– Последние дни выдались тяжелыми и безрадостными. Не мешало бы нам расслабиться.
– Это как?
– уточнила Лили на всякий случай.
– Устроить девичник, - заговорщики подмигнула Алиса.
– Говорят, у старост замечательная ванная...
– мечтательно вздохнула Дороти, закатывая глаза.
– Нечто вроде пижамной вечеринки, только в купальниках? Одни девочки в компании усладэля, разговоры по душам, и никаких Мародеров, - заявила Мэри.
– И никаких Мародеров, - хором поддержали Алиса и Дороти.
– Звучит заманчиво. Почему бы и нет?
– согласилась Лили.
– В конце концов нет правил, запрещающих старостам приводить подруг к себе в ванну.
Вечером гриффиндорки тихонько выбрались из гостиной и прокрались вниз. У статуи Бориса Бессмысленного девушки отыскали заветную дверь. Лили шепнула пароль, после чего, одна за другой, они проскользнули в образовавшуюся щель, задвинув за собой засов, чтобы никто не мог их побеспокоить.
Ванна для старост представляла собой красивую комнату, облицованную белым мрамором. На стене - огромная картина с изображением светловолосой русалки, дремавшей на скале, у подножья которой плескалось море. Прямоугольный бассейн с множеством золотых кранов, инкрустированных разноцветными драгоценными камнями, располагался посредине. Узкие окна закрывали белоснежные пышные шторы. В углах, на этажерках пирамидками возвышались пушистые полотенца.
– Шикарно!
– восхитилась Дороти.
– Давайте купаться!
– с энтузиазмом предложила Алиса.
Погрузившись в бассейн, Лили с удивлением осознала, что ноги едва-едва достают до дна.
– Глубокова-то?
– обеспокоилась она.
– Сейчас исправим, - пообещала Мэри.
Стоило повернуть один из кранов, как на них пролилась новая порция воды, смешенная с душистой, благоухающей мыльной пеной. Ползли, наползая друг на друга ароматные душистые, упругие шары, размером чуть ли не с футбольный мяч. Из другого крана вырвалась струя голубого, отдающего жемчужным сиянием, пара, зависшего над поверхностью воды.
Облокотившись на бортики бассейна, зажав в пальцах по бутылке усладэля, подруги произнесли тост за спокойствие, благоденствие и удачу.
– Вот это жизнь, - щурясь от удовольствия, ворковала Дороти.
– Вот это и значит жить на всю катушку. Это что я называю настоящим!
– Что тут настоящее?
– пожала плечами Лили.
– В роскоши есть свои удовольствия, но, как по мне, это далеко не самое главное в жизни: золотые краники с изумрудными камешками...
– В жизни есть вещи поинтересней, чем золото и алмазы, - поддержала её Мэри.
– Например?
– нахмурилась Дороти.
– Любовь?
– предположила Алиса.
– Несомненно хорошая штука. Но есть вещи, поважнее любви, - заявила Мэри.
– Что может быть важнее любви?
– возразила Алиса.
– Долг?
– предположила Мэри.
– Может быть долг и важнее, зато любовь приятнее.
– Алиса, - обратилась к ней Дороти, - скажи, а у вас с Фрэнком уже было?..
– Что?
– Ну... то самое, - игриво пихнула Дороти Алису локотком в ребра.
– Фрэнк относится ко мне уважительно.
– Какая прелесть! 'Уважительно' ... не хочу тебя огорчать, подруга, но твой жених просто тюфяк.
– Не говори того, чего не знаешь!
– Сдается мне, красавчик и умничка Крауч гораздо интересней тюфяка Лонгбботома. Если бы ты, Алиса, была его невестой, возможно, не оставалась бы сейчас такой бесстрастной ханжой.
– Не помню, чтобы кто-то спрашивала твоего мнения или совета на этот счёт, - решила поставить Дороти на место Лили.
– Тебя, Дора, послушать, так у тебя опыта в этих вещах - воз и маленькая тележка, - засмеялась Алиса.
– Да что что ты вообще знаешь о парнях?
– А ты?
– огрызнулась Дороти.
– Не ссорьтесь, девочки, - на сей раз в качестве миротворца решила выступить Мэри.
– Что касается Крауча, так по мне в нём слишком много... нет, не огня, скорее перца. Он специфичный.
– Лучше специфичный Крауч, чем скучный Лонгбботом, - отсалютовала полупустым стаканом Дороти.
– Так и забирай себе своего специфичного 'красавчика', - показала подруге язык Алиса.
– Насколько я знаю, он совершенно свободен.
– Тебе нравится Крауч?
– удивленно приподняла бровь Мэри, обращаясь к Дороти.