Зеркала и лица Северный Ветер
Шрифт:
Потом резко сменилась.
Из динамиков полились жесткие, стремительные ритмы современного диско, под которое так сложно не сбиться, не повториться ни в одном движении. Ударники, хочешь-не хочешь, задают ритм, заставляя руки хаотично вскидываться, а ноги повторять один и тот же притоп.
Горящие глаза, резко очерченные губы, жар, идущий от разгоряченного танцем тела Джемса, выполняющего ломанные и гибкие, как у акробата движения, завораживали. И не одну только Лили. Большинство девичьих взглядов жадно следили за каждым танцевальным движением одного из лучших Охотников в истории Хогвартса.
Да он оказывается до чертиков хорош, её вчерашний лягушонок! И когда только успел так похорошеть?
Они плясали и плясали, соревнуясь друг с другом в ловкости, в смелости, в откровенности. Опасно балансируя на грани приличий. Вплотную друг к другу.
Быстрый залихватский ритм сбивал дыхание, от потока крови в голове стоял опасный гул.
Ещё немного и Лили сдастся...
Но взмах палочки коварного Блэка снова всё изменил.
Зазвучал вальс.
Любимый вальс Лили - 'Сказки Венского леса' музыкального волшебника Штрауса.
Кружиться?!
О! Кружиться Лили всегда любила. До умопомрачения!
Кружиться, раскинув в стороны руки, как птица. Кружиться, пока земля не покажется слишком тяжелой и её можно будет просто не стряхнуть с подошвы лёгких туфелек. Кружиться до тех пор, пока не удастся оторваться от земли и - полететь.
Лететь вопреки всему - законам тяготения и распространённому мнению, что так не бывает.
До сих пор Лили кружилась всегда одна, как та балерина из её любимой шкатулки, стоящей на столике у матери: белая танцовщица с поднятыми вверх, словно крылья, тонкими руками.
Теперь она кружились с Джеймсом. Вместе.
Лили чувствовала не бесплотные объятия ветра, а горячие и твёрдые, сильные мужские руки, готовые подхватить, поддержать, изменить темп вращения. Или полёта?
Вальсовая дорожка. Окошко из рук. Семенящие шаги вокруг кавалера, припавшего на одно колено.
Ореховые глаза с золотистой каймой глядели то насмешливо, то тоскливо, то страстно. От этого земля всё легче и легче уходила из-под ног...
Когда восхищенные и недоверчивые охи и ахи вывели Лили из состояния транса, она осознала, что кружится, словно на невидимых качелях, паря в воздухе. Как легкокрылая фея из маггловских мультиков.
Стоило ей осознать это, как стихийная магия тотчас улетучилась, нетвердые воздушные потоки расступились, и она не удержавшись, рухнула вниз.
Наверное, больно ушиблась бы, если бы не Джеймс.
Он успел подхватить. Как всегда, в принципе.
Джеймс всегда страховал и удерживал. Спасал в последний момент - насмешливый, бесстрашный и дерзкий.
– Спасибо, что не дал упасть, - смущенно засмеялась Лили.
– Всегда пожалуйста, - непривычно хмурясь, ответил он.
Джеймс словно нехотя убрал руки с её талии.
– Что-то я так и не понял, кто-выиграл-то, а? - хихикнул Петтигрю.
– По-моему, здесь, как всегда ничья, - ухмыльнувшись, ответил Блэк.
***
Лили сама не знала, проиграла она или выиграла. Ей, честно говоря, было всё равно, кто вышел победителем. Она снова была счастлива.
Давно у неё на душе не было так светло.
Глава 24
Ругару
Хорошее настроение не покидало Лили до конца дня. Вот в чём Поттеру точно не было равных, так это в умении устроить какую-нибудь дикую выходку, после которой даже предстоящая встреча с жутким чудовищем не казалась такой уж серьёзной.
В четыре часа гриффиндорцы, как было условлено, спустились в огромный вестибюль Хогвартса.
Признаться, честно, Лили практически не общалась ни с Дорказ Мероуз, ни с Марлин Маккинон. Конечно, прожив семь лет бок о бок, так или иначе сталкиваешься с людьми. Но с Марлин и Дорказ Лили предпочитала сталкиваться ровно настолько, насколько это было необходимо и ни на полминуты дольше. Открытой вражды между девушками не было, но и симпатии не наблюдалось.
Особенно не симпатизировали друг другу Лили с Марлин.
Марлин была яркая, бойкая блондинка с томными серыми глазами. Девушка пользовалась заслуженным вниманием противоположного пола, была умна, даже остроумна, так что если на Гриффиндоре кто-то и мог составить Лили конкуренцию, то только Маккинон. А в подобных случаях между девушками всегда возникает либо крепкая симпатия, либо стойкая антипатия. В данном случае, увы, имело место последнее.
Дорказ Мероуз? О ней Лили ничего плохого сказать не могла, кроме того, что она была лучшей подругой Маккинон.
– Явились, мальчики-девочки?
– заполнил пространство басовитый голос Грюма.
– Отлично! Сейчас я раздам каждому из вас порт-ключ, который перенесёт всех в одно условленное место. Там я подробно расскажу о предстоящей работе. Никакой самодеятельности, понятно?
Грюм подозрительно покосился в сторону Джеймса, Сириуса и Рема. Те изобразили вид оскорблённой невинности из серии: 'Мы?! Да никогда!'.
По очереди Грюм вкладывал в протянутые ладони различные мелкие предметы. Один за другим ребята исчезали в странном вихре, словно бы стирающем их из пространства.
Лили в качестве артефакта достался с виду обычный кусок мела.
Считалось, что при помощи порт-ключей перемещаться безопасней, чем самостоятельно аппорировать. Однако при аппорации у Лили никогда не возникало ощущения, будто её протягивают по трубе диаметром меньше её самой. Перемещение при помощи порт-ключей у неё явно нескоро будет в приоритете.
Они очутились в тёмной комнате, похожей на съёмную квартиру в дешёвом спальном районе.
– Ну, мальчики-девочки, присаживайтесь, - гостеприимно рыкнул Грюм.
– Разговор предстоит не долгий, но какое-то время он, безусловно, займёт. Так что располагайтесь поудобней.