Зеркала и лица Северный Ветер
Шрифт:
– Ничего, - сделала Лили честные глаза, при этом стараясь выглядеть оскорблённой и обиженной невинностью.
– И для этого 'ничего' ты шастаешь по запретному Лесу на кануне Самайна? Лили!
– Что 'Лили' ?..
– Я жду правдивого ответа.
– Жди, - надула губы Лили.
– Я терпелив. Но моему терпению есть предел.
– И что ты сделаешь, когда он наступит?
Лили и вправду было интересно.
– Помнишь, как твой нежно любимый в недавнем прошлом Блевотник болтался у озера с кальмарами вверх ногами у всех на виду?
– Ты не посмеешь!
– При всех - нет, наедине - ещё как. Испытай меня и увидишь. Итак, чистая правда, Эванс. Три попытки. Время пошло.
– Я же сказала, мы просто хотели поболтать, а поскольку дружба между слизеринкой и гриффиндоркой в Хогвартсе не приветствуется, мы...
– Две попытки.
– Поттер!
– Эванс?
– Не твое дело! Я не обязана перед тобой отчитываться!
– Ответ, Эванс?
– Я выполняю поручение Грюма, а Нарцисса любезно согласилась мне помочь.
– Последняя попытка.
– Джеймс, не мучай меня!
– Я тебя не мучаю, я за тебя беспокоюсь. Это разные вещи.
– Если тебе не терпится перевернуть меня вверх тормашками, можешь начинать!
– Героиня!
– восхитился Джеймс.
– Отвали, Поттер!
– Грубо, Эванс.
Она вновь попыталась ретироваться, но Джеймс снова ей помешал.
Лили попыталась вырваться, но вместо того, чтобы отпустить, Джеймс усилил хватку и она, неожиданно для самой себя, начала отбиваться всерьёз:
– Пусти, пусти меня, пусти! Никчемный, избалованный мальчишка! Что ты себе навоображал? Я вовсе не нуждаюсь в твоей опеке, ясно?!
Джеймс то ли зарычав, то ли выругавшись, с силой прижал девушку к узловатому стволу дерева, быстро намотал огненные пряди её волос на свой кулак и резко дёрнул голову назад так, что она запрокинулась.
– Как ты меня сейчас бесишь, Эванс!
– А ты меня, Поттер!
Рука Джеймса скользнула по её талии, прижимая к себе и заставляя задрожать от охватившей всё тело неги. А потом Джеймс поцеловал Лили. Не то, чтобы внезапно, на самом деле всё к этому шло... уже давно.
Он целовал так, будто умирал от жажды - яростно, отчаянно, с болью, рот в рот, кусая губы.
Ощущения были незнакомыми, острыми, волнующими. Это была словно очередная авантюра на двоих, запретная, опасная и увлекательная. Искушение, которому так трудно сказать нет.
А других Поттер за всю жизнь Лили не предлагал.
С каждым новым его прикосновением к её телу горячий поток всё быстрее устремлялся по венам.
Неожиданно Джеймс отстранился, грубо, до боли сжимая хрупкие девичьи плечи. Сейчас его глаза не были похожи на соты, наполненные теплым тягучим медом - они были почти такими же желтыми и лютыми, как у Люпина.
– Зачем ты осталась с Сириусом наедине во время обхода?
– тряхнул её Джеймс.
– Что, орка тролю в задницу, между вами происходит?
– Ничего, клянусь. Мы просто говорили...
– Говорили?!
– зло засмеялся Джеймс.
– Да Блэк за всю свою жизнь ни с одной женщиной не разговаривал. Для него нет никакой разницы, что там у бабы в голове. Его интересует только то, что у вас между ног...
Лили поняла, что сделала, только когда руку обожгло ударом. Звук пощёчины среди полупризрачного шуршания умирающей листвы и горестной панихиды ветра прогремел, точно выстрел снайперской винтовки.
– Ты меня ударила.
Это не было вопросом.
– Я не хотела. Но я об этом не жалею. Ты не имеешь право так говорить о нас. Ни я, ни Сириус этого не заслужили. Я может быть и простодушная дура-маггла, но я не дешёвая шлюха. А Сириус, может быть, и циник, но он твой лучший друг, готовый жизнь за тебя отдать!
– Это почему-то начинаешь меньше ценить с того момента, как закадычный друг кладёт глаз на твою девушку.
– Знаешь, Блэк сволочь, бабник, псих, гад - да что угодно, но он не делал того, в чем ты готов его обвинить. Мы разговаривали потому... да потому, что пытались наладить человеческие отношения. Из-за тебя, Джеймс, в первую очередь.
– Охренеть! Ты хоть себя слышишь? Что ты несёшь, Эванс?! Для меня они общаются, порадовать меня хотят! Вот уж радость-то мне привалила. Ты просто неподражаема в своем эгоистичном простодушии. Я даже не знаю, свернуть тебе шею со злости или просто поржать?
– Мы говорили с Сириусом о его брате и кузинах...
– Мне плевать, о чем вы там говорили, - холодно блеснул глазами Поттер.
– Я...
– Вот что я тебе скажу, Эванс, - если не хочешь посеять между мной и Бродягой непримиримую вражду, не нужно больше уединяться с ним в какой-нибудь потаённый уголок Хогвартса. Порадуй меня чем-нибудь другим. И постарайся, по возможности, чтобы этим 'другим' оказались не дружеские поцелуи со Снейпом. Ок?
– Я...
– Ты, Эванс, ты... дурёха ты наивная. И не рассчитывай, пожалуйста, на то, что дружба со мной оградит тебя от Блэка. Он живёт своими страстями и желаниями, слушается только их, и тормозов у него нет. А ты не знаешь ни себя, ни его, ни жизни. Мне сам Блэк сказал однажды, что лучший способ не уступить соблазну - это не сражаться с ним, а спрятаться от него. Правда, я не уверен, что соблазн под грифом 'Сириус Блэк' для Лили Эванс не желателен. То, с какой завидной регулярностью ты оказываешься в его компании заставляет меня в этом усомниться...
Эванс, если у тебя не хватит ума правильно выбрать между моей безграничностью преданностью и Блэковской минутной прихотью, ты сделаешь меня его непримиримым врагом, а мне бы этого, мягко говоря, не хотелось бы. Кто из нас кому порвёт глотки, предсказать сложно, но эта драка будет на твой совести. Если совесть у тебя, конечно, есть.
– Есть, - обиженно протянула Лили.
– Вот что мне с тобой делать, а? Вроде как готов вырвать тебя из сердца, но вот беда - похоже из сердца не получится, получится только вместе с ним. Ты не представляешь, как я сыт тобой, Эванс. По горло. Сыт твоими капризами, слезами, улыбками. Твоим простодушным вероломством. Парадокс в том, что сама-то себя ты, отчего-то, считаешь правильной, честной и доброй. Чистенькая, святая Эванс, я открою тебе правду - ты не такая. Ты - злокачественная опухоль на моей душе. Иногда подаришь крохи внимания, кажется, вот же оно, стоит протянуть руку и поймаешь, как золотой снитч, трепещущий легкими крыльями!.. Но нет. Ты - солнечный зайчик на ладони, горячо до боли, и удержать невозможно. Ты отталкиваешь меня, отстраняешься, отодвигаешься. То ради Снейпа, то ради Нарциссы, то ради какого-нибудь общественно-полезного дела. Теперь даже Блэк тебе интереснее меня. Не смей отводить глаза! Смотри на меня, Эванс!