Зеркала и лица: Солнечный Зайчик
Шрифт:
– Господин Абраксас? – склонился в поклоне продавец волшебных палочек. – Какая несравненная честь! Чем могу служить?
– Эйлин Принс? – низким голосом обратился вошедший к матери Снейпа. – Неожиданная встреча. Люциус, – небрежно бросил мужчина красивому юноше, стоящему за его спиной со скучающе-равнодушным выражением на лице, – познакомься с последней представительницей рода великих магов.
– Мое почтение, – сохраняя то же каменное выражение на тонких чертах, уронил юноша, растягивая слова с некоторой ленцой.
– Мой сын, – с улыбкой заметил господин Абраксас, – изрядный шалопай. Увы! Он последний в роду Малфоев, что вынуждает меня сквозь пальцы смотреть на некоторые выходки. Вас, Эйлин, небеса вознаградили более щедро. У вас такие милые дети.
Лили стрельнула взглядом в сторону миссис Снейп. И испугалась: такой бледной стала женщина, никогда не блиставшая румянцем.
– Как тебя зовут, красавица? – присел мужчина перед Лили на корточки.
У него были красивые, но совершенно ледяные глаза.
– Лили, сэр.
– Красивое имя. Знаешь ли ты, что так звали самую первую ведьму на земле? Конечно же, знаешь, – скупые черточки пролегли в углах тонкогубого рта, обозначая улыбку. – Мама наверняка рассказывала тебе сказки на ночь? А ты, мальчик?..
– Северус, сэр.
– Похож на истинных Принсев, хвала Мерлину! Что ж, Эйлин, – мужчина вырос над ними вновь, – добро пожаловать домой. Хоть и полукровки, дети всё равно Принсы.
Глаза-льдинки снова вонзились в Лили. Девочка почти чувствовала, как этот страшный и злой, она не сомневалась в этом, человек, обдумывает нечто для него важное.
– Красивая девочка. Правда, Люциус? Ваши имена неплохо звучат вместе. Что скажешь?
– Как пожелаете, отец, – ровным голосом отозвался юноша.
– Прошу вас, Абракас, не делать поспешных выводов, – вмешалась миссис Снейп. – Девочка не моя дочь.
Тонкие брови господина Малфоя вопросительно приподнялись.
– Лили дочь моих соседей, – пояснила Эйлин. – Не стану скрывать, я нахожусь в… – миссис Снейп гордо выпрямилась, – в стесненных обстоятельствах. Министерство взялось оплатить издержки по содержанию Северуса в Хогвартсе в обмен на некоторые услуги с моей стороны.
– Даже так? – Мистер Абраксас снова приподнял тонкие брови. – Вы отвергаете помощь отца затем, чтобы стоять с протянутой рукой перед Министерством? А ведь было время, я считал вас… разумной женщиной. Но мальчик, без сомнения, внук твоего отца. Семейное сходство не спрячешь. Ты слышал когда–нибудь об Эльдаре Принсе, Северус?
Друг Лили отрицательно помотал головой.
Ноздри Абраксаса гневно затрепетали:
– Мы скоро исправим этот пробел в твоем воспитании. Мой отец и твой дед были очень близки, и мне больно видеть… – в воздухе повисла насыщенная эмоциями пауза. – Ты, Северус, всегда можешь рассчитывать на помощь Малфоев. Мое почтение, Эйлин. Идём, Люциус…Люциус!
Вздрогнув, юноша отскочил от окна:
– Да, отец?
– Попрощайся с нашими друзьями.
– Всего доброго, – склонил юноша белокурую голову.
Малфои ушли.
– Ваши палочки, – напомнил продавец, пододвинув детям коричневые коробки.
***
Родители с веселым любопытством разглядывали вещи, принесённые с Диагон–аллеи.
– Какие интересные костюмы, – хихикала Роза, и становилось понятным, у кого Лили унаследовала эту привычку. – Как на карнавал! Неужели они это носят?
– Конечно, – кивнула Лили.
– Представляю, как это выглядит, – скривила губы Петуния.
Интересно, что бы сестра сказала, если бы видела сегодня Малфоев? На тех «странные одежды» очень даже «выглядели».
Лили подошла к полярной сове, подсыпала корма в кормушку. Сова тихонько ухнула и осторожно прижала палец девочки клювом.
– И что? У всех твоих будущих одноклассников есть такое чудовище? – насмешливо фыркнула Туни.
– Вовсе и не чудовище. Смотри, какая симпатяга!
– Да уж! Жабы, крысы, черные кошки... на них ты меняешь свою семью? Свою жизнь? Меня меняешь на Снейпа?
– Я не меняю, – в тысячный раз возразила Лили. – Ты – моя сестра, а он – мой друг. Привязанность к одному не отменяет привязанности к другому.
– Нет, Лили, не обманывай себя. Даже если бы я согласилась дружить с этим твоим тощим монстриком, он ни за что бы меня не принял. И ты это знаешь. Он хочет, чтобы я держалась от вас подальше. Не только от него, но и от тебя. А ты его послушаешься. Я тебя знаю.
– Туни…
– Но придёт время, и, когда тебе это будет выгодно, ты выкинешь его из своей жизни так же, как выкидываешь сейчас меня.
– Я никого не выкидываю! Это ты отдаляешься от меня.
Петуния надменно передёрнула плечами и направилась к лестнице, гордо печатая шаг.
– Туни!
– Оставь, Лили, – удержал отец дочь. – Успокоится, и все пройдет.
Но у Лили было горькое, как настойка полыни, чувство, что она теряет сестру. Теряет безвозвратно.
Первые свои радости и первые горести сестры делили пополам. И представить себе мир, в котором Туни так или иначе не присутствовала бы, Лили просто не могла. Это как потерять часть себя, как отрезать руку или ногу – никогда не забудешь, никогда не смиришься, никогда не переживёшь.
«Не слишком ли дорогая плата за возможность парить над землёй?», – думала Лили, глотая слёзы.
Из клетки, стоящей на полке, тускло светились глаза тихо ухающей совы. В окна заглядывали звезды. Тикали часы.
Серебряные стрелки судьбы начали своё кружение по циферблату. Колесики невидимых жерновов медленно сдвинулись с места.
Что–либо изменить было не в силах Лили Эванс. Ни в своей судьбе. Ни в судьбе других.
Глава 9
Будь ты проклята!