Зеркала и лица: Солнечный Зайчик
Шрифт:
Сердце девочки бешено колотилось.
Кто сказал, что ад – это яма, полная огня? Ад – это ожидание.
Край губ мальчика снова дернулся. Он точно пытался её что–то сказать, гипнотизируя её глазами.
– Что…? Что, Сев?
Лили ласково, нежно провела ладонью по запавшим, отливающим синевой щекам. Она даже и не замечала, что плачет.
Волосы Северуса, удивительно мягкие на ощупь, разметались по пыльным плитам, и Лили вдруг отчего–то представилось это кощунственным, она попыталась их собрать, удержать в руке.
– Ли–ли…
– Да?
Сев с усилием повернул голову и, проследив за ним взглядом, она увидела, что в разжатой ладони тускло блестит пузырек.
– Противоядие?
Вместо ответа он опустил ресницы и быстро поднял их.
Лили осторожно влила в потрескавшиеся, искусанные губы содержимое колбочки до последней капли.
Северус послушно проглотил состав и закрыл глаза.
Ему явно было холодно, и, чтобы как–то согреть его, Лили улеглась рядом, обнимая вздрагивающие худенькие плечики, закутывая их обоих мантиями так, чтобы как можно лучше сохранять тепло.
Они так и лежали на полу вместе, в обнимку.
Вскоре Лили начала чувствовать, что холод потихоньку распространяется и по её телу тоже. Северуса больше не трясло, но она отнюдь не была уверена, что это к лучшему.
Словно прочитав её мысли, мальчик поднял руку и, в свой черед, обнял Лили за плечи.
– Мне лучше… – прошептал он, не раскрывая глаз. – Ты…
– Тс–с! – приложила Лили палец к сухим, бледным, горячим губам. – Не разговаривай.
Спустя десять минут Снейп снова шевельнулся.
Лили снова посмотрела мальчику в глаза. Черные, матовые, без блеска. Правильно, блеск дает отраженный свет, а глаза Сева поглощая лучи, гасят их.
– Мне было не так уж и больно, правда. Яд – это же не Круцио. Я просто не мог пошевелиться. Паралич – один из побочных эффектов данного состава, следует за судорогами. Я совсем забыл об этом…но как я мог забыть? – тьма в глазах Сева удивленно распахнулась.
– Ты тот ещё придурок! А если бы ты умер, Сев?! Я осталась бы одна? Совсем без света?
– У тебя же была с собой палочка? Могла бы наколдовать Люмос.
– Сев, ты совсем… – покачала головой Лили, тщетно силясь перестать всхлипывать. – Я не за себя испугалась, – за тебя! Да как тебе в голову пришло протащить меня через такое? Ты просто демон! Ещё попроси меня на тебе Аваду Кедавру потренировать!
– Поживем – увидим, – ответил он.
Лили замолчала. В голосе его не было насмешки, и от этого становилось совсем жутко. Девочка сделала попытку отстраниться, но, к её удивлению, Сев её удержал.
– Прости. Ну прости… не следовало выпускать из вида, что одним из действий этого яда является прекращения нормального функционирования нервной системы. Я вспомнил об этом только тогда, когда уже не мог шевелиться. К тому же, по моим расчетам, яд должен был действовать медленнее…
Сев притянул её к себе ближе.
– Не злись, Лили.
Ну разве могла она ему отказать? Северус так редко о чем–то просил. Да и просит ли он сейчас? Или приказывает? А какая, собственно, разница? Злость–то все равно испарилась, как роса в полуденных лучах солнца.
– Когда–нибудь ты уйдешь в свою гриффиндорскую гостиную, к своему Поттеру… и не вернёшься ко мне больше, – вздохнул Снейп, гладя Лили по голове.
Его рука удерживала девочку, она не могла видеть выражения его лица. Лили подозревала, что он это нарочно.
– Поттер – не мой…
– С ним тебе легко, – вздохнул Сев и снова погладил девочку по янтарным кудряшкам. – А со мной легко не бывает. Лили…
– Ты столько раз говорил о том, что я не слушаю! Но и ты, Сев, ты не просто не слышишь – не хочешь слышать. Я не такая, какой ты меня видишь. Я не меняю свои привязанности, словно перчатки. С первого дня нашего знакомства я бегаю за тобой, словно собачка, а ты делаешь все возможное, чтобы меня оттолкнуть. Не замечаешь, высмеиваешь…
– Когда это я тебя высмеивал?
– Всегда!
– Лили, – Северус медленно приподнялся, перетекая из лежачего положения в сидячее, – ты не кажешься мне смешной. Твой Поттер…
– Назови ещё раз Лягушонка моим, и я чертовой матери разнесу весь твой Хогвартс. Я сегодня же уеду домой! Я никогда не вернусь сюда!
– Мой Хогвартс? Если бы он был моим, ты бы не оказалась в Гриффиндоре, я – в Слизерине, а мы бы были в Равенкло вместе.
– Но разве ты не мечтал о Слизерине? Ты же хотел учиться там, где учатся чистокровные волшебники? Такие, как твой драгоценный Малфой?
Северус опустил голову. Завеса волос скрыла его лицо. Было в этом жесте что–то, от чего у Лили заныло сердце.
– Что–то случилось?
– Не будем об этом, Лили.
– Что такого, интересно, мог выкинуть твой драгоценный Люци, чтобы ты начал вздыхать о равенкловской гостиной?
– Я сказал – не будем об этом.
– Ты сказал. Я–то не говорила…
– Всё, мы возвращаемся.
– Сев!
– Уже прошло слишком много времени.
– Да ты просто меняешь тему! – вот и все. Минутой назад, пока я не заговорила о Слизеринском Принце, ты не помышлял о времени.
– Да, Лили, я меняю тему. Да, я не хочу говорить о лорде Малфое. И да, – я в нем разочарован.
– Достаточно сильно, чтобы вспомнить, наконец, обо мне?
– Я никогда о тебе не забывал, Лили. Это же глупо – сравнивать мой интерес к нему с интересом к тебе.
– В чём тут глупость?
– Ты – то, чем я хочу владеть. Люциус – воплощение того, чем я хотел бы стать.
– Как это – владеть?
– Так, чтобы не бояться появления всяких Блэков и Поттеров. Будь я Малфоем, мне бы это не грозило, правда? У меня были бы шикарные длинные белые волосы, огромный счет в Гринготтсе и все необходимые связи в высшей магической аристократической верхушке…