Зеркальный лабиринт
Шрифт:
В памяти Адмирала сама собой всплыла древняя цитата, из трудов мыслителя, которые он изучал в Академии Высшего Командного Состава перед переходом на штабную работу. На Земле, в Древнем Китае, философа Цзян Цзыя, второе имя Тай Гун, которое для иностранцев, считают одним из величайших стратегов в истории и основоположником военной стратегической науки с тех времён и до наших дней. Именно он сформулировал принципы работы людей, которые занимались разведкой и контрразведкой. Конечно, они явно не публичные личности. В истории человечества они оставили след в основном как мощные организации. Названий у них было множество, суть одна. Inquisitio Haereticae Pravitatis Sanctum Officium, Military Intelligence или MI6, СМЕРШ, Абвер и Гестапо, Отдельный корпус жандармов, Central Intelligence Agency или CIA, Тайный Департамент, Secret Committee, Разбойный приказ, Heeresabwehramt, Служба Дальней КосмоРазведки, Centro Nacional de Inteligencia и многие, многие другие, о которых даже упоминаний не сохранилось. Все эти службы занимались противодействием тому, что представляет реальную угрозу государству.
В своей долгой военной службе Малинину часто приходилось участвовать в операциях, возглавляемых контрразведчиками. Особый Отдел славился тем, что частенько не посвящал исполнителей в детали, не считал это нужным. А отсюда возникало явное неприятие в армейской среде. Но дело они своё знали прекрасно. И из проекта «Осознание» явно «торчат уши», как выражался Комбриг.
— Хочешь сказать — это подземелья так повлияли? — сонно спросила Анка. Её за разговором стало понемногу клонить в сон и она привалилась к плечу Марта, устраиваясь поудобнее.
— А кто его знает. — может и повлияли. — ответил вместо него Джинн и захрустел очередным яблоком, — Как выяснилось уже после того, как мы сбежали с этой проклятой планетки, это была операция нашей Конторы. И они там обгадились весьма жидко. Настолько жидко, что гриф секретности со всего этого дерьма не сняли до сих пор.
— Как и у нас. — сказал Март, подставляя Анке плечо, чтобы ей было удобнее, — Нас по возвращении на Счастье ждал нагоняй от начальства и «полёт разборов». И что самое интересное — вы тогда, всё-таки, нас переиграли.
Итак, перед Адмиралом встала задача найти следы операции, которая происходила много лет назад. Грифа секретности с неё никто не снимал по определению. Малинин даже стал потирать руки от предвкушения, неужели, наконец-то, у него появилась цель в этой череде одинаковых дней жизни после выхода в запас?
Информация. В настоящее время информация является просто уникальным ресурсом. Обладающий подробными сведениями о каком-либо явлении, открытии, событии человек уже сам по себе в выигрыше при любых раскладах. А если эти сведения ещё и эксклюзивны — то горе врагу. Но собирать информацию, особенно секретную, крайне опасно. Иногда даже смертельно опасно. И Малинин это понимал.
Старый офицер глубоко задумался — к кому он может обратиться за помощью. Начинать надо с Самуила Яковлевича. Этот медик работал в довольно информированном отделе, наверняка подскажет, если не всю подноготную раскроет, то хотя бы в каком направлении копать и к кому идти на поклон. После этого придётся побеспокоить Комбрига. Он уже стар и если захочет, то поможет. Но вот предсказать его реакцию на прямые вопросы Малинин не решился. Может и указать на дверь. Просто так он ничего не скажет, разговор предстоит честный и тяжёлый. Хотя нет! Начинать надо не с Рентгена с Комбригом, а с ребят, которые были с ним тогда. А кто с ним был? Да вот хоть тот же Джинн. На тот момент — подпоручик. Интересно, служит он ещё? Надо бы разыскать.
Отлично! Вот с него и начнём, пожалуй.
А что он сможет мне рассказать? Он, вроде бы, был в том лабиринте и сумел выйти наружу. И не один. Вывел двоих гражданских и какого-то счастьевца, который потом от них отстал и ушёл к своим.
Но и Джинну тоже придётся задавать вопросы прямо. И разговор может выйти не менее тяжёлым, чем с Комбригом.
Адмирал вдруг задумался, что найти информацию — это полдела, самая лёгкая часть предстоящего. Главное он ещё не решил. Что ему предстоит делать с найденным? Тут надо подумать. И очень крепко подумать.
А кстати? Где-то сейчас Джинн? Вроде бы, поговаривали, что ушёл на штабную работу. Что странно. По службе ему не сильно везло — очередные звания задерживали, а когда всё-таки произвели в поручики, то через месяц опять понизили за что-то. Адмирал снова подумал, что всё это могло быть как-то связано с прошлым парня на гражданке. Кому-то там, наверху, было про это известно.
Размышляя таким образом Адмирал нашёл в электронной записной книжке нужные контакты и отправил вызов по закрытому каналу связи к которому продолжал иметь доступ, не откладывая важный звонок в долгий ящик. Да, «долгий ящик» это очередное изречение Комбрига. Когда-то он даже рассказал предысторию этого выражения. Но из его объяснений Малинин понял лишь то, что без чиновников-бюрократов и здесь не обошлось.
На вызов долго не отвечали. Наконец на экране появилось знакомое лицо. За те годы, что они не виделись, Джинн мало изменился. Только морщин на лбу прибавилось, да залысины стали глубже.
— Старыгин, слушаю. — неприязненно произнёс человек в форме с капитанскими погонами.
— Здравия желаю, Третий. — ответил старый Адмирал, назвав собеседника по позывному операции на Зэду, сразу обозначив свой интерес именно к этим событиям, — Как служба?
— Здравия желаю, не жалуюсь. — Ещё более неприязненно ответил Старыгин. — Чем обязан?
— Да есть разговор. Не против? — поинтересовался Малинин. — Надо бы повспоминать дела давно минувших дней…
— Не сегодня. — резко ответил его собеседник.
— Занят? — Малинин не собирался просто так завершать разговор.
Старыгин промолчал. Он прекрасно понимал, что отказать бывшему командиру в отставке просто. И никто не скажет слова в осуждение. В силу своего скверного характера, который давно мешал его продвижению по службе, Джинн хотел отделаться какой-либо грубой фразой, чтобы от него отстали. Но… Было одно «но». Их связывали не только отношения командир-подчинённый. Тогда Малинин практически вытащил его задницу из-за кромки, с того света. И не только его одного, хотя в тот момент руководство Бригады по голове всё подразделение далеко не погладили. Да особисты ещё долго устраивали допросы, очные ставки, дознания. Но дело не только в этом. Это был Батя. Его командир, хоть и бывший. И его, Джинна, задницу, он вытаскивал из различных неприятностей не раз. Всё это вихрем пронеслось в его голове. Джинн вздохнул коротко и сказал:
— Я… Сегодня я не могу с Вами разговаривать. Свяжусь позже. — и тут же отключился. Адмиралу оставалось только пожать плечами, хотя заминку своего бывшего подчинённого он оценил правильно. Разговор состоится и его собеседнику есть что рассказать.
Как его только жена выносит. — мимоходом подумал Адмирал, пролистывая контакты в записной книжке. Следующим, точнее, следующей, на очереди должна была стать Ржавая. Она же Анка, она же Анна Острова. Тогда, на Зэду, она была ещё девчонкой. Сколько ей было-то? Пятнадцать? Шестнадцать? Малинин тогда и не запомнил её толком — голенастая, конопатая, с роскошной, огненно-рыжей косой. Потом, спустя несколько лет, она стала его подчинённой. Многие девчонки в армии стриглись, но Анка так и не решилась расстаться со своей косищей. Стягивала в узел, или укладывала венком вокруг головы.