Зеркало Триглавы
Шрифт:
"Ты боишься холода, — возник в голове бесплотный мыслеголос, — я хотела согреть тебя". Кащей обернулся. В отблесках костра диориец разглядел наконец-то своего похитителя, точнее, похитительницу. Несомненно, перед ним была женщина — высокая, массивная, в скрывающем фигуру ниспадающем до земли платье. Лица не видно, закрыто мерцающей завесой.
— Кто ты? Откуда взялась? Что тебе надо? — Женщина, не отвечая, двинулась вперед, на ходу небрежно отбрасывая покров с лица. Кащей попятился — такое и представить нельзя, не то, что наяву увидеть: голова с тремя ликами, один из которых обращен к диорийцу, два других
Все вокруг замерло, даже взметнувшееся ввысь пламя костра застыло, как остановленный кадр. От гулкой тишины звенело в ушах, и медленная поступь воображаемой женщины казалась видением, порожденным воспаленным разумом.
"Я болен, у меня жар, — Кащей внезапно перестал паниковать, найдя происходящему вполне реальное объяснение, пощупал холодный лоб, слишком холодный даже для здорового, — подхватил все-таки какой-то вирус. Не сработали прививки, как ни убеждал нас Сварог, не справились… Только бы сил хватило добраться до лагеря… А костер, неужели я сам разжег его? Конечно, сам, кто же ещё"
"Да, возвращайся, — приказал бесплотный голос, — ты мне уже не нужен, я буду говорить со всеми вами".
И опять — еле ощутимый толчок в грудь, невесомое движение, падение и весьма чувствительный удар о скрытый под слоем снега здоровущий пень. Кащей слишком проворно для неизлечимо больного вскочил на ноги, осмотрелся — буквально в двух шагах за деревьями поднимались в небо тоненькие струйки дыма. Он принюхался — его чуткий нос уловил дразнящие ароматы готовящейся пищи, а ноги сами понесли его на запах. Домой, в лагерь.
Диориец рывком растворил двери их общего со Стрибогом домика и обомлел. С каких это пор Велес стал копаться в его вещах? После того, как ушел из лагеря этот неугомонный мальчишка, Кащей стал единоличным владельцем жилища и ничуть от этого не расстраивался. К другим не лез и к себе особо никого не пускал, прАво на личную жизнь соблюдал строго, но это… Совсем обнаглел Велес! Что ему нужно?
Биолог развернулся на звук захлопнувшейся двери и с радостным воплем кинулся обнимать возникшего перед ним Кащея. Тот совсем растерялся. Чего он не ожидал, так это такого явного восторга — Велес сжимал его в своих медвежьих объятьях, довольно ощутимо похлопывая по спине.
— Ты это, — Кащей вырвался из крепкого захвата товарища, — держись от меня подальше. Я болен какой-то дрянью, могу заразить.
— Главное, ты жив, — с лица биолога не сходила улыбка, — главное, жив. Я сейчас, — он выскочил из домика. Его голос разнесся по всему лагерю: — Сварог, скорей сюда, Кащей вернулся…
— Ну, вернулся, чего теперь опрометью бегать, — недовольно бурчал Кащей, стягивая с себя задубевшую от мороза меховую безрукавку и переодеваясь в сухую одежду, — теперь уже точно никуда не денусь, лечить меня будешь, если сможешь… — Сварог вихрем ворвался в дом, глянул на механика. Убедившись, что все в порядке, руки, ноги, голова у того на месте, разгневанным басом пророкотал:
— Где ты пропадал? — Кащей пожал плечами. — Тебя не было почти месяц. Мы уже решили, что ты погиб. Когда нашли в лесу брошенный лучемет и рассыпанные дротики рядом
— Я заболел.
— И что, обрел способность левитировать? Если бы ты заболел или был ранен, мы нашли бы тебя на том же самом месте, а ты просто исчез. В никуда…
— Знаешь, я сам не понимаю, что со мной. Может, я и вправду научился летать, кто ведает, но то, что я болен, уверен точно. У меня такие видения, что ничем, кроме болезни, их не объяснить.
— Велес, проведи полное обследование, — приказал капитан биологу, — по всем параметрам, и на психическую устойчивость тоже, а слушать его будем потом.
— Почему не сразу? — пытался возразить Кащей, — может, потом не с кем будет говорить, может, я столько не проживу, с такой хворью.
— Что б ты знал о болезнях, — к Велесу вернулся его привычный ироничный тон, — с лечением разберемся как-нибудь, а пока в карантин, нет смысла рисковать, все может быть. Сиди в доме, никуда не выходи.
— Думаешь, это поможет? Вы все равно со мной общались, тогда и вас надо в карантин. — Капитан с биологом исчезли, словно их унес внезапный ураган. "Ага, испугались! — злорадно подумал Кащей, — без вас лучше". Он уселся на свой топчан и задумался. А подумать и впрямь было о чем, перед смертью-то.
Уже третий день Кащей бесцельно слонялся по единственной комнатке своего жилья. Лег. Встал. Опять лег. Заняться было абсолютно нечем, смертного часа ждать надоело, да и чувствовал он себя на редкость здоровым. Побриться, что ли? Отросшая бородка была реденькой и почему-то очень раздражала привыкшего к гладко выбритым щекам Кащея. Он всегда очень следил за этим, в отличие от остальных членов экипажа, отрастивших бороды до пояса.
— Ну что, страдалец, пошли, что ли? — Кащей вздрогнул и едва не порезался — острое лезвие ощутимо чиркнуло по шее. Перед ним стоял биолог, на этот раз без своей нелепой экипировки практикующего медика. — Только тебя не хватает для полного счастья.
— Что, уже всё? Ничего не нашел?
— То, что ты не болен, я понял сразу же, после обследования, — Велес ехидно улыбнулся, — ты здоровее всех нас, вместе взятых.
— А что ж я тут сидел, как болван?
— К выступлению готовился, да и проучить тебя надо было, чтоб не терялся в следующий раз. Ладно, ладно, успокойся, покраснел от злости весь, пошли скорей.
— Подождете. — Кащей не был зол, он был просто в бешенстве. Подумать только, и не лень было напяливать провонявший дезинфекцией скафандр только для того, чтобы его разыграть. Он так и остался для них парией, волей случая вставший на одну ступень с элитой астронавтики. Неужели так будет всегда? Болезненно сжалось сердце от обиды — он-то считал себя равным им, здесь, на этой планете. Правда, не стремился к постоянному общению, но это исключительно из-за его неконтактности, у него и на Диоре-то друзей не водилось. Вот с механизмами он ладил отлично, они для него всегда были живыми. Кащей с трудом привел себя в должное настроение и, изобразив на лице приличествующую случаю улыбку, не торопясь оделся, вышел наружу и бегом припустил к дому капитана. Он и не думал, что здесь такая стужа, отвык за дни невольного заточения.