Зеркало Триглавы
Шрифт:
— Что?
— Если б я знал, если б я только знал…
Угрызения совести нисколько не мучили диорийцев. Как-то так получилось, что у всех нашлись неотложные дела, а, может, каждый из них, не мудрствуя особо, придумал себе не терпящие промедления занятия, только бы не видеть Сварога, который будто потерял желание жить. Он часами сидел, уставившись в одну точку, и кто знает, какие думы рождал его разум. Велес не мог смириться с отчаянием капитана, но тот окружил себя непробиваемой броней отчуждения. Биолог просто старался находиться рядом с капитаном, потому что Кащей по-прежнему уходил в лес, правда, не надолго. Осознание
Перун сделал так, как и намеревался, — он ушел жить в поселок приматов, тем более что возражать особо было некому.
Стрибог, собрав припасы на несколько дней, отправился к большой реке, которую он высмотрел сверху, пока летел на спине своего чудо-орла. Предлагал и Велесу присоединиться, но тому как-то не с руки было бродить по лесу в поисках приключений, у него и в лагере дел имелось в избытке, и самым важным из них было состояние капитана.
Вот и в эту ночь Велес долго не мог уснуть в своем опустевшем без Перуна жилище, все думал, думал… Когда же смежил ресницы, почудилось ему, что лежанка встала дыбом, и пытается скинуть его на пол. Биолог вскочил. Прочные стены домика опасно покачнулись, крыша жалобно скрипнула, словно сетовала на их предательскую хрупкость, сверху посыпались щепа и кусочки мха, которым забивали щели между бревнами. Велесу показалось, что сейчас домик просто-напросто сложится внутрь и завалит его.
На улице было не легче — земля ходила ходуном под ногами, будто палуба у терпящего бедствие челнока, пилот которого пытается остановить падение, на мгновения включая реверс-двигатель на форсаж. Забытые ощущения!
Глаза ослепила внезапная вспышка, выхватив из темноты застывших неподвижно Кащея и Сварога. Они, не отрываясь, смотрели в одну сторону. А там, кажется, совсем близко от лагеря, пылали огненные зарницы. Ветвистые фиолетовые молнии почти без передышки били в одну точку. Навстречу им вылетали желто-зеленые пылающие искры, разворачивались веером, охватывали небесные молнии, пытались погасить их ярость. Столкновения двух пламенных стихий рождало непереносимые всплески света, от которых даже при сомкнутых веках слезились глаза. Каждая вспышка обращала окружающий лес в его негативное изображение. Оцепеневшие деревья стояли, как черные обелиски, и только пляшущие тени от них извивались кровожадными ламиями, тянулись скрюченными лапами к диорийцам и прятались, едва наступал краткий миг кромешной тьмы.
— Неужели? Неужели всё правда? — тихий, напряженный голос капитана вернул Велеса к действительности. Он только сейчас заметил, какая тишина стоит вокруг — ни звука, ни шороха, ни шелеста листьев, только нереальные всполохи вдалеке.
Внезапно глухой стон, полный бессильной злобы, долетел оттуда, где бушевала огненная стихия, а следом за ним прилетел горячий ураган, сметающий все на своем пути. Велес, не удержавшись, покатился по лагерю. Он только и смог, что уцепиться за рухнувший от порыва ветра навес, оказавшийся на пути. Биолог на автопилоте заполз под эту непрочную защиту. Земля дрогнула последний раз, и все стихло.
— Сварог! Кащей! — крикнул Велес, выбираясь наружу.
— Помоги… — донеслось до него. Биолог кинулся на зов. Сварог изо всех сил пытался сдвинуть поваленное дерево, которое верхушкой своей придавило Кащея. Тот лежал, не подавая никаких признаков жизни. — Куда ты? — крикнул капитан Велесу.
— Сейчас… — и вернулся с крепким стальным стержнем. Подсунув его под макушку дерева, вдвоем поднажали и сдвинули тяжесть с груди Кащея.
— Живой,
— Может не стоит трогать?
— Что я здесь сделаю? По-моему, у него ребра поломаны.
— Серьезно?
— Глянем…
Последнее, что помнил Кащей: упругий толчок ветра в грудь, томительный скрежет над головой и темнота… Темнота, которая не исчезла, когда он открыл глаза. В ней не хватало воздуха, и каждый нелегкий вдох отзывался болью во всем теле.
Диориец застонал.
В ответ из темноты донеслось умиротворенное сопение и храп, знакомый до боли в сердце. Так умел храпеть только капитан. Кащей улыбнулся, а он невесть что подумал — нет, рано ещё умирать… Он ещё походит по этой земле… Кстати, а что это он разлегся? Пока все спят, стоит сходить глянуть, что за ерунда творилась этой ночью в лесу?
Кащей выбрался из дома: — "Ух, ты, нагородило здесь!" и тихонько побрел к своему покосившемуся жилищу. Без оружия он в лес не ходил принципиально.
— Ну, что?
— Нет его нигде! — запыхавшийся Велес, как провинившийся мальчишка, стоял перед капитаном. — Я весь лагерь оббегал.
— Неужели ушел? И куда его могло понести?
— Куда, куда? Тут и гадать не надо…
— Давай быстро за ним, — Сварог заметался по комнате, собирая снаряжение.
— А куда торопиться? — меланхолично отозвался биолог. — С такой травмой долго не походишь, анестезия скоро закончится, так привалы каждые полчаса придется делать.
Но он ошибся. Кащей довольно быстро добрался — идти ему было бы легче, если б не так ныла под тугой повязкой грудь. Засохшие листья с одной стороны чудом устоявших деревьев указывали дорогу лучше всяких маячков, а опрокинутый ветром валёжный лес лежал макушками строго от эпицентра. Вот дальше пришлось сложновато — пошли такие завалы, что одному и не стоило через них лезть, все могло обрушиться в момент. Но Кащею не терпелось узнать причину ночного события, и чем больше он приближался к центру инцидента, тем сильнее становилось его это желание.
Перебравшись через очередной бурелом, механик испуганно присел, спрятавшись в полуобгоревшем валежнике, потом только рискнул слегка высунуться, чтобы убедиться, что он пришел туда, куда стремился. А сомневаться и не стоило — перед ним лежала выжженная равнина, в центре которой переливающейся жемчужиной сверкало округлое озерцо.
На берегу неуловимо быстро перемещалась массивная фигура в ниспадающем до земли плаще с наброшенным капюшоном и прицельно метала огненные шарики в густую вязкую субстанцию, сначала показавшуюся Кащею водой. Поверхность озера вздувалась буграми, словно что-то изнутри толкало её, и опадала, когда сгусток огня ударялся в истончившуюся пленку.
— Что застыл? Иди ближе, коль пришел, — насмешливый голос прозвучал в голове Кащея. Женщина повернулась к диорийцу, и он глухо застонал от внезапного озарения. — Не рад встрече, что ль? А ведь так хотел меня встретить…
Диориец, словно заторможенный, выбрался из своего укрытия и, забыв про боль, чуть ли не бегом кинулся к ней. Пока женщина отвлеклась на разговор с ним, озеро забурлило, выстрелило в воздух клубом смрадного дыма. Он на глазах превратился во вращающийся черный столб и пошел гулять по берегу, поднимая вверх тучи пепла, из которого формировались многорукие чудища. В каждой лапе они сжимали изогнутые клинки, лезвие которых было покрыто изморозью.