Жаба с кошельком
Шрифт:
Но она, резко повернувшись, вылетела в коридор.
– Я убью его! – завопила она, несясь в комнату, где мирно спал ничего не подозревавший Федор. – Убью, зарежу, удавлю, выброшу из окна-а-а-а!
Раздался резкий хлопок двери о косяк, потом глухие удары и визг Федора:
– Мамочка, помогите, спасите!
Я опрометью бросилась в гостевую.
– Что у нас происходит? – крикнул со второго этажа Кеша.
– Спать невозможно, – причитала Ирка, высовываясь из своей комнаты.
– Зая «академика» убивает! – заорала
Перед моими глазами предстала дивная картина. Рароэнтолог, диетолог, кодировщик и профессор, все в одном флаконе, лежал на ковре, старательно прикрывая голову руками, над ним металась Зайка с фиолетовым от гнева лицом. Она пинала несчастного носком изящной ножки, обутой в уютную тапочку с розовым помпоном, и безостановочно твердила:
– Немедленно верни все назад, урод, тупица, дебил, кретин!
Справедливости ради стоит отметить, что она употребляла еще и другие выражения, но я просто не имею никакого права приводить их тут.
– Спасите, – верещал Федор, – убивают!
Я кинулась оттаскивать Зайку, прибежавшие на шум домашние бросились поднимать «академика». Зайка рвалась из моих рук, в какой-то момент она ловко вывернулась, подлетела к Попову и принялась изо всей силы колотить его кулачками по спине, приговаривая:
– Вот тебе рао, получи вао, теперь сао-мао.
– Помогите! – заголосил Федор.
Марго оттащила Ольгу в сторону.
– Что тут происходит? – сердито поинтересовался Дегтярев, пришедший к шапочному разбору. – Может, мне кто-нибудь объяснит, в чем дело?
Зайка, зарыдав, плюхнулась в кресло, произнося бессвязные слова:
– Закодировалась… диета… буженина… убить мало.
Разобравшись, в чем дело, Аркадий нежно обнял жену и, гладя ее по голове, сердито сказал:
– Слышь, Федор, доставай свой чертов шар, одевайся и иди в гостиную, опять шаманить будешь. Все за мной.
Зевающие домашние цугом потянулись за Кешей и плачущей Зайкой. Мы с Федором остались одни.
– Послушай, – сказала я, – может, признаешься, что ты шарлатан, ничего не умеешь, и дело с концом?
– Ты что! – замахал руками Федор. – Ваще невозможно, они меня убьют и посадят.
– Ну, вряд ли с тобой проделают такое одновременно, – усмехнулась я, – поэтому либо лишат жизни, либо запихнут в СИЗО.
– Мне не легче от подобной перспективы, – пропыхтел Федор, выуживая из ящика тумбочки стеклянный мячик, – и потом, не такой уж я, выходит, жулик, что-то получается!
– Ты о чем? – изумилась я.
– Эффект от работы имеется, – удовлетворенно заметил «профессор», – главное для ученого видеть, как людям делается легче.
– С дуба упал, да? – обозлилась я. – Кому тут легче стало?
– Ну, – наморщился негодник, – ты потеряла аппетит, Зайка приобрела, хорошо вышло.
Испытывая сильное желание начать пинать его, как Ольга, я прошипела:
– Маленькая поправочка, я вовсе не собиралась худеть, а для Заи поправиться равносильно смерти.
– В методе есть недоработки, – согласился Федор, – но он действует! Причем безотказно, просто отчего-то стрелы попадают в другую цель. Над этим стоит как следует подумать! Посоветоваться с коллегами… Может, написать статью в научный журнал? Материал-то интересный!
От подобной наглости и самозабвенного бахвальства я растерялась. «Академик», насвистывая, отправился в гостиную, я же пошла наверх, к себе в спальню. Категорически не желаю более принимать участия в спектаклях под названием «кодировка», Федор мошенник, а я дурочка, которая пообещала ему молчать. Одного не пойму, каким образом мы с Зайкой ухитрились стать «зомби»?
Утром я по непонятной причине проспала до одиннадцати часов и спустилась в столовую, когда все, кроме Федора, уехали на работу. «Академик» сидел на террасе в шезлонге, на коленях у него лежал Хучик. Федор пощипывал мопса за жирные складки и нежно присюсюкивал:
– Ну ты и толстенький, прямо потискать приятно. Знаешь, милый, бабы такие дуры! Ну зачем им худеть, а? Кому, мой золотой, нужен скелет? Какая от него радость?
Я стояла в проеме двери, ведущей на террасу, и молча наблюдала за не заметившей меня парочкой. А этот Федор ничего, похоже, добрый дядька, мошенник, конечно, но не противный. И потом, он же ни у кого ничего не отнимает силой, люди сами денежки отстегивают, будь они поумней, такие, как «академик», мигом бы перевелись в этой стране.
И диетологу, и Хучику было просто замечательно на солнышке. Федор, нежно наглаживая мопса, продолжал:
– Я, дружок, явно обладаю способностями, вот только образования нет. Если бы имел возможность учиться… О, ты бы меня не узнал. Вот посуди сам, прочитал всего пару книжек, а какого удивительного эффекта достиг! Одна ничего не ест, другая, словно снегоуборочная машина, со стола харчи сметает. Теперь пойдем дальше, станем разрабатывать иные методики, ну, допустим, плавную коррекцию веса, без экстремала…
– Ты, шарлатан, – не выдержала я, – сумел раскодировать Зайку?
– Ну, пока нет, – промямлил Федор, – сижу, обдумываю, что к чему, обмозговываю проблему, предлагаю сменить заклинания. Это трудное дело, нужно подобрать сочетание звуков, воздействующее на центры в мозгу, за один день такую задачу не решить, но я упорно работаю, полагаю, через недельку…
Я оглядела террасу. Федор в новом халате полулежит в шезлонге. На случай непредвиденного приезда гостей у нас в кладовке имеется запас пижам, шлафроков и новых зубных щеток. Около мужика возвышается столик, на котором покоится стопка газет, рядом стоит чашка с недопитым кофе. «Академик» явно наслаждается жизнью. Он понял, что никто его ни убивать, ни сажать не станет, и теперь решил использовать ситуацию на все сто: славно отдохнуть на природе.