Жаба в дырке

Нильсен Татьяна

Глава 3

Вольфганг Майершайн сидел в своём саду, курил трубку и наслаждался солнечным днём. Зима медленно уходила, дни становились длиннее и солнечнее. Близость к Балтийскому морю обеспечивала мягкий климат без резких температурных скачков. Зимой редко выпадал снег, и смена времён года проходила без острых перепадов, только иногда, разбушевавшееся море поднимало сильные ветра и подтопляло прибрежные улочки. Вольфганг любил красно – кирпичный город Любек, в котором родился и вырос. Любил за атмосферу старины, которая гармонично сочеталась с современностью. Когда к нему приезжали гости он обязательно проводил экскурсии по старым улицам, угощал марципанами, которыми с давних времён славен Любек, свиными сосисками гриль – «кёревурст», слабо – солёной рыбой «херинг» – селёдкой, а в ресторане обязательно заказывал «айсбайн» с гарниром «сауакрауд», а проще говоря, холодцом из свиной ноги с тушёной кислой капустой. В свои сорок девять мужчина не считал, что достиг каких-то высот, да это и не входило в его планы. Он долго работал главным менеджером

морского порта в Травемюнде. Несмотря на то, что дом располагался в двадцати минутах езды от прибрежного района города Любека, туда Вольфганг приезжал только спать. Работа занимала всё время, о чём впоследствии он очень пожалел. Сначала шепнула соседка, потом он выяснил сам – жена изменяла ему напропалую с каким-то полицейским. Причём устраивала адюльтер очень дерзко, прямо в семейном гнезде, на глазах соседей. Он ушёл из дома с грандиозным скандалом, нет, не из-за делёжки имущества, а из-за предательства тех, ради которых он горбатился, не видя белого света. Жена настроила против него детей – подростков, и Майершайн уехал из их жизни на автомобиле с одним чемоданом, снял небольшую квартиру и продолжил дневать и ночевать в порту. А что ещё оставалось делать? Обида не давала расслабиться, алкоголь он не очень уважал, оставалась только работа. Мысли всё время крутились возле бывшей семьи. Этот безумный режим работы только для того, чтобы члены его фамилии жили в достатке. Любой каприз выполнялся по щелчку. Новый автомобиль для жены, музыкальные центры, кинотеатры, велосипеды для детей, а так же двухэтажный дом с бассейном в тихом районе Любека, летняя резиденция в Швеции с сауной и моторной яхтой на берегу. Даже жёсткий рабочий график не позволял забыть обиду. В таком режиме прошло несколько лет, пока Вольфганг не свалился с жуткими болями в ноге. Страховая компания оплатила новый титановый сустав, после операции мужчина несколько месяцев передвигался сначала в кресле – каталке, потом с тростью, вскоре избавился и от неё, осталась лишь лёгкая хромота. За время, проведённое в клинике, Майершайн многое передумал, и когда доктор предложил прежде срока выйти на пенсию, оформив инвалидность, пациент, недолго думая, согласился. В полную силу, как раньше трудиться он бы уже не смог. Да и для кого напрягаться, а самому хватит той пенсии, которое начислит государство. Проживать в Германии на минималку дороговато, а вот в Турции самый раз. Прекрасный климат для артрозных суставов. Вольфганг перебрался в небольшой турецкий город на берегу Средиземного моря, на скопленные средства приобрёл финскую яхту «Наутикет», зарегистрировал её на местной марине, в ней и поселился, рядом с такими же любителями моря из Англии, России, Норвегии и Голландии. Он бы долго ещё не решился покинуть Турцию, но вынудило здоровье. Требовалась ещё одна операция на другую ногу, а по страховке её могли провести только в немецкой клинике. Ещё некоторые проблемы личного характера заставили продать яхту и вернуться в Любек.

Сейчас он наслаждался погодой и дымком, который струился из коптильного шкафа. Майершайн коптил рыбу. В выходные он специально наведывался на длинный причал, где рыбаки выставляли на продажу улов. Сам заядлый рыбак, Вольфганг знал, какая рыба пользуется спросом. Покупал всего несколько угрей – не всем нравился специфический речной привкус. На копчёную форель, находилось больше желающих, популярностью пользовалась макрель, из которой он вынимал кости и обильно приправлял горчичным горошком, а про золотистую сёмгу и говорить нечего. Для копчения он использовал специальные дрова и стружку. На дне шкафа сначала разводил костерок из нескольких сухих поленьев вишни или яблони, но эти сорта деревьев не давали нужного глубокого аромата. Для дыма он выписывал из Англии щепу бука. Когда жар набирал силу и прогревал внутренности коптильни, в верхних перекладинах размещалась рыба, навешанная на крючья за голову и вымоченная заранее в солёной воде. Периодически коптильщик выдвигал нижний поддон, подбрасывал запашистую стружку, ягоды можжевельника, сосновые шишки и разгребал угли, для пущего смога. В течение пяти часов форель, сёмга и макрель набирали копчёный вкус и золотистый цвет. После рыба перемещалась в глубокий пластиковый бокс. На кухонном столе коптильщик расстилал специальную скатерть и, вынув из каждой рыбёшки крюк, раскладывал тушки рядком. Куски сёмги осторожно вынимал из решётчатого капкана и устраивал рядом. К вечеру рыба пропитывала терпким запахом кухню и весь дом, да не рыбным, а тонким лесным. Вольфганг обзванивал постоянных клиентов, заворачивал в блестящую фольгу заказы и размышлял: вот если бы он был парфюмером, то обязательно добавлял в некоторые мужские ароматы толику дымка и копчёности.

Он любил это неспешное время. Ещё весна скоро, время перемен. Неожиданно собака, до этого лениво храпящая на своей подстилке потянулась, поднялась и молча, потрусила к дверям. Если не шумит, не лает, значит, приближается кто-то свой. Он подобрал щенка на турецком каменистом берегу поздней осенью во время сильного дождя. Она затиралась между камней, пытаясь укрыться от холода и воды. Вольфганг направлялся из бара в хорошем подпитии на марину, где находился его дом, его яхта и заметил комок из чёрной шерсти, который трясся от холода и ёжился от порывов ветра. В тот момент мужчина не был уверен, что поступает правильно и нужно ли ему животное, за которое придётся нести ответственность. Но в одну секунду, сердце сжалось, он наклонился, подхватил мокрое тельце, расстегнул молнию на куртке и сунул за пазуху. Прежде он напоил гостью молоком и устроил из полотенца лежанку, что станет делать

дальше, не думал: будет день, будет пища. Утром понял, что алкоголь сыграл с ним дурную шутку, расслабил и сделал сентиментальным, но увидев собачку, растянувшуюся колбаской на полотенце и сучащей лапками от сновидений о прежней, тяжёлой жизни, понял, что теперь это его собака! Имя долго не выбирал, как можно ещё назвать короткошёрстного щенка с чёрным окрасом? Конечно, Зейтин, в переводе с турецкого оливка. С тех пор они были неразлучны. При переезде в Германию, Вольфганг чипировал животное, поставил необходимые прививки, оформил паспорт и, конечно, забрал с собой.

В дверь постучали костяшками пальцев.

– Открыто, – крикнул хозяин, вытирая руки о фартук.

Не разуваясь, на кухню вошёл давний друг Зюнке, рядом, виляя хвостом, суетилась Зейтин.

– Аромат на всю улицу, – высокий, пожилой блондин протянул руку для приветствия. – Ну, что готова моя рыбка? Как ты умудряешься придать такой золотистый цвет! – восхитился гость, осматривая ровный рыбный ряд, и сглотнул слюну.

– Заходи, – Вольфганг шуршал фольгой, укладывая свёрток в бумажный пакет. – Пойдём, выпьем пива. Я за целый день угорел возле жаровни.

Хозяин протянул гостю пакет, прихватил из холодильника две бутылки «Туборга» и открыл дверь на веранду. Мужчины расположились в мягких креслах, собака улеглась возле ног. Молчать могли долго, давно знали друг друга и не испытывали неловкости от пауз.

– Ты сдвинулся в поисках? – Зюнке отпил холодный напиток прямо из горлышка и прикрыл рот ладонью, чтобы подавить рвущиеся назад газовые пузырьки.

– Мне кажется, эта история не закончится никогда. Около месяца назад по интернету я нашёл адвоката, который обещал получить дубликат свидетельства о разводе. Он запросил от меня нотариальную доверенность на представление во всех организациях и инстанциях. Документ я получил, в тот же день и тогда же отправил в Россию вместе с оплатой адвокатских услуг. Поверь мне, это не так дорого, как в Германии, но тоже влетело в круглую сумму.

– Верю, а главное не нарваться на мошенника!

– Нет, Павел мужик деловой, договорённости выполнил в срок и достаточно быстро, – Вольфганг посмотрел на свою почти пустую бутылку, вышел и вернулся через полминуты. – Первая бутылка после жары, словно с шипением тушит пожар, а вот вторую можно смаковать. Так вот, примерно через неделю он позвонил и сказал, что Изабель ни в одном из ЗАГСов города документ о разводе не получала!

– Как такое может быть?

– Сам не понимаю!

– Я своими глазами видел свадебные фотографии в Фейсбуке, – приятель качнул головой. – Как она могла выйти замуж в Англии, не имея на руках документа о разводе с тобой?

– Да ты послушай! Я, усомнившись в деловых качествах Павла, нанимаю другого адвоката в этом же городе, уже женщину Ольгу, она проходит весь путь, как и Павел и выдаёт тот же ответ – в записях актов гражданского состояния, факта развода между супругами Майершайн не зафиксировано.

– Она могла получить документ в другом городе?

– Адвокат сказала, что развод можно получить в ЗАГСе того района, где имеется прописка. Ольга выяснила, что Изабель зарегистрирована по прежнему адресу.

– А почему бы адвокату не пойти напрямую к Изабель и не попросить копию свидетельства о разводе?

– Скопированная на ксероксе бумажка не имеет никакой юридической силы. Нужна официальная бумага, полученная в ЗАГСе с номером, с синей печатью, – Вольфганг сделал глоток и вытер рот тыльной стороной ладони рот. – Не факт, что она находится в России. И ещё Ольга узнала, что моя экс жена на основании свидетельства о браке, полученного в Дании, поменяла фамилию и стала Майершайн.

– И всё же где-то она получила развод?

– Слушай дальше, Ольга предприняла следующее, она сделала запрос в Министерство иностранных дел разобраться в данной ситуации. Я, не в состоянии находиться в бездействии, предпринял следующее: в Фейсбуке залез на страницу экс жены и скопировал все английские фото, которыми она хвасталась перед друзьями. Там я нашёл город, улицу, дом и номера автомобилей. Выяснил, что новый муж у неё полицейский, проживают молодожёны в Лондоне, владеют собственным домом и автомобилем «Додж». В Турции я сдружился с бывшим полицейским из Скотланд-Ярда, вот к нему и обратился. Мы долго разговаривали по телефону. Я поведал историю неудачного брака, и он обещал оказать помощь. Через два дня англичанин выслал адрес с реквизитами манчестерского полицейского участка, а конкретно электронный адрес копа по фамилии Мортимер. До сих пор не знаю, мужчина это или женщина. Уже в который раз я в красках расписал историю женитьбы, трёхмесячной семейной жизни и расставания с русской, приложил фотографии и отправил на электронную почту. Отдать должное этому или этой Мортимер, они проделали кое-какую работу и вскоре отчитались передо мной. Да, Изабель вышла замуж за жителя Великобритании. При регистрации брака предоставила свидетельство о разводе с гражданином Германии Майершайном, то есть со мной. Документ о расторжении брачных отношений выдал Октябрьский районный ЗАГС двенадцатого декабря прошлого года.

Повисла недолгая пауза. Зюнке осмысливал сказанное, потом поставил пустую бутылку на столик между креслами и повернулся к товарищу:

– Как русские говорят, здесь без бутылки не разберёшься! Может, есть, что крепче? Моя Мартина у подруги, так что никто над душой стоять не станет.

Вольфганг закатил глаза, показывая, мол, обижаешь, конечно, всё есть! Через минуту на столике разместилась бутылка с виски «Рэд лейбл», бокалы и ведёрко со льдом. Когда горячая жидкость прокатилась вниз, обжигая внутренности, Зюнке смачно выдохнул и вернулся к теме разговора: