Жалкие свинцовые божки

Кук Глен Чарльз

По Макунадо шествовал Морли Дотс собственной персоной. Зеваки расступались перед ним, то ли отдавая дань уважения его щегольскому виду, то ли из опасения перед сопровождавшими Дотса гроллями, зелеными уродами пятнадцати футов ростом. Из пастей торчали внушительные клыки, в лапах гролли сжимали увесистые дубинки, за плечами у них болтались мешки. Они ухмылялись; между прочим, ухмыляющийся гролль выглядит в два раза грознее того, который хмурится.

Гролли появились на свет по воле случая; то был печальный результат случайных

связей между троллями и гоблинами. Эти двое происходили от одной матушки и были братьями. Их звали Дорис и Марша.

Согласен, имена диковинные. Но никто из обитателей Танфера не рисковал заводить с братьями разговор об именах. Дорис и Марша не отличались сообразительностью и распалялись далеко не сразу, но уж потом их было попросту не остановить.

Как ни странно, они приходились Морли родственниками – правда, очень далекими. Стоило только взглянуть на них, чтобы усомниться в здравом уме вожаков «Зова». Парни вроде Дориса с Маршей способны наворотить дел, какие и не снились борцам за чистоту расы.

С какой стати он ведет их ко мне в дом?

– Ты следишь за Адет? – спросил я у Покойника.

– Да. Похоже, она сама не знает, куда идет.

– Может, догадалась, что ты за ней увязался?

– Ни в коем случае.

Я хотел было осадить его, чтобы не слишком задирал нос, однако Морли был уже в пятидесяти футах от моего крыльца. Его сопровождали не только гролли. Следом топали старые дружки, Сарж, Рохля и Дожанго Роуз (если бы не крохотный росточек, последнего можно было бы обозвать точной копией гроллей). Все были вооружены до зубов. Ума на всех шестерых было меньше, чем в моем мизинце, зато силищи!

Покойник предупредил Дина. Когда Морли приблизился к крыльцу, из двери ему навстречу вылетел Попка-Дурак. Заложил вираж и, повинуясь мысленному приказу Покойника, устремился вдогонку Адет. На прощание он оставил сувенир, который мог бы запачкать наряд Морли, не будь Дотс столь ловок и проворен.

Посмеиваясь, я задвинул штору, облачился в более-менее приличный костюм и спустился вниз. У меня ныла каждая косточка, голова раскалывалась от боли. Черт! Ведь ни с чего! Вот что самое обидное. Если уж мучиться, так по делу.

58

Спустившись по лестнице, я свернул направо и вошел в кухню. Дин еще не вернулся. Я взял печенье, намазал парочку маслом, а сверху покрыл толстым слоем меда. Потом налил себе чаю и бросил в кружку мед. Потом отыскал старый чайник, налил и поставил греться, чтобы приготовить свой любимый чай с ивовой корой.

Вошел Дин, который, увидев меня, покачал головой и пробормотал:

– Надеюсь, вы знаете, что делаете.

– Хочу заварить ивовую кору.

– Знаете, мистер Гаррет, на вашем месте я бы сначала прожевал, а потом говорил. Вы вчера не пили?

– Ни грамма. Просто устал как собака.

– От чего? – Дин с подозрением уставился на меня. – За честную

работу так не платят.

Он уже надоел мне своими опасениями по поводу того, заплатит ли нам очередной клиент. Но вот насчет того, что клиент переплатил, – это что-то новенькое.

– Чего-чего?

– Мистер Дотс принес кучу сокровищ. Наверно, он нашел пиратский клад.

– Аргх! И большая куча, старина?

– Огромная.

– Замечательно. Можно побездельничать.

– Ошибаетесь, сэр. Мистеру Вейдеру настоятельно требуется ваша помощь.

Я вздохнул и, чтобы утешиться, намазал себе очередное печенье.

– Как сговорились. Все почему-то уверены, что я должен работать не переставая. Вот скажи, Дин, разве кошка делает что-нибудь, кроме того, что для нее жизненно необходимо? Людям не мешало бы поучиться у кошек – на свете стало бы гораздо легче жить.

– Кошки ничего не оставляют по наследству.

– Ну-ка, прикинь. Сколько детей обычно заводят, если заводят вообще? Нам плевать на потомство, потому что у нас его нет.

– Может быть, – печально согласился Дин. – Но когда же вы научитесь не говорить с набитым ртом?

В нем явно пропадала заботливая матушка. Моя собственная не годилась ему и в подметки. В ней не было присущей Дину целеустремленности.

– Пойду к нашим гостям. – С этими словами я вышел из кухни.

Первым делом я подошел к входной двери и посмотрел в глазок. Гролли восседали на крыльце, сплетничая с Дожанго. Тот был ростом с Морли, однако утверждал, что его отцом был папаша гроллей. Мол, мы – тройняшки от разных матерей. Морли, как правило, поддакивал Дожанго. Раньше я считал, что это невозможно, но теперь, побарахтавшись несколько дней в мифологическом море, без труда смог представить себе, как служители некоего культа изрекают грозное пророчество о рождении тройняшек от разных матерей.

Потом я осторожно заглянул в переднюю. Совушки куда-то подевались. Может, улетели вместе с попугаем. Признаться, их отсутствие меня не удивило.

Я направился в комнату Покойника:

– Где Кэт?

– Спит наверху.

Четырнадцатый застыл в неподвижности на подлокотнике кресла. Сарж с Рохлей внимательно его разглядывали. Занятно.

– А совы?

– Улетели. Им стало скучно. Однако они вернутся. Боюсь, бедные девочки настолько глупы, что не смогут придумать, куда бы еще слетать.

– Пускай возвращаются. Посидим, потолкуем...

– Фи, Гаррет!

– Я думал, ты держишь дом на замке, – заметил Морли.

– Ты же меня знаешь. Я всегда готов помочь бездомным.

– Ну да. Двуногим бездомным женского пола, желательно не старше двадцати пяти.

Я повернулся к Саржу с Рохлей:

– Привет, ребята. Как делишки? Все в порядке?

– А то. Знал бы ты, с какими чуваками приходится возиться. Все из себя, носы кверху, круче некуда.

– Понимаю. И сочувствую.