Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!»
Шрифт:
И вдруг… Зеркало отразило барона де Ре, прислонившегося к косяку двери. Жиль разглядывал Жанну, и в его глазах не было ни насмешки, ни осуждения. Девушка смутилась, словно сделала что-то недостойное.
– Тебе очень идет такой наряд. Ты красивая. И не смущайся.
Жанна слегка развела руками:
– Я не умею этого носить…
– Ну и что?
– Надо мной будут смеяться.
– Кто, королева? Зато она не умеет носить латы и биться мечом.
– Я что-то делаю не так? – Голос чуть дрогнул, и Жиль понял, как она соскучилась по нормальной жизни
– Ты прекрасна и все делаешь правильно. Только постарайся не стать добычей короля, он большой любитель молоденьких девушек.
В глазах Жанны метнулся испуг, она, которая не боялась подниматься во весь рост, призывая в атаку, под стрелами врагов, перепугалась одного предположения, что король может обратить на нее внимание как на женщину! Жиль улыбнулся, взяв девушку за подбородок, как делал когда-то, в самом начале их странной дружбы:
– Хочешь дам совет, как этого избежать? Будь сама собой и не старайся понравиться.
Он надеялся, что откровенность Девы быстро отобьет у короля охоту за ней ухаживать, теперь уже можно не называть его милым дофином и не нужно жалеть, как бедного родственника. Карл больше не чувствовал себя несчастным и обделенным судьбой.
– Жанна, ты очень красивая, куда красивей королевы и всех остальных дам, а по душевным качествам их даже сравнить с тобой нельзя, потому ничего не бойся. А женское платье тебе очень идет, и когда закончится весь этот кошмар, я сам подарю тебе роскошный гардероб.
Дева вдруг… расхохоталась:
– Где я его буду носить, в Домреми так не ходят!
– Думаю, найдется немало желающих предложить тебе руку и сердце и без Домреми.
Жанна вдруг грустно покачала головой:
– Нет, барон, я пастушка из Домреми, туда и вернусь. Все эти красивые наряды не по мне. Только примет ли меня родной дом? Или погибну…
Последние слова она прошептала, но Жиль расслышал, резко повернул ее к себе:
– Что?! Не смей такое даже думать! Ты забыла, что мы должны умереть одной смертью?! Сама ведь говорила. Я не согласен помирать, в жизни еще много интересного.
Он старался быть шутливо-строгим, но эта бравада Жанну не обманула, она чуть улыбнулась:
– Я не сказала, что мы умрем одновременно.
– Тьфу ты, успокоила!
Неизвестно, чем закончилась бы эта странная беседа, которую Маргарита слушала с ужасом, но за Жанной пришли, ей пора на ужин в королевскую семью.
– Ну вот, ты уже ужинаешь с королем…
– Лучше бы дома.
– Ничего, девочка, будет и дома.
Сказал и вдруг отчетливо понял, что не будет! Не знал почему, но твердо знал, что нет. Видно, она тоже, ответная улыбка была чуть растерянной.
Правы оказались и королева Иоланта – в богатом платье Жанна была чудо как хороша и привлекла внимание Карла, и Жиль де Ре – все старания королевы-тещи Дева свела на нет за один-единственный вечер. Жанна не придумала ничего лучше, чем использовать неожиданно появившуюся возможность, чтобы… убедить короля наступать на Париж, не давая спуску годонам!
Некоторое время Карл терпел, потом сделал замечание, мол, он за ужином дела не обсуждает. Жанна в долгу не осталась:
– Но Ваше Величество избегает меня в остальное время, приходится говорить сейчас.
Вечер оказался безнадежно испорчен. Карлу уже была не нужна красивая девушка с ее несносной привычкой диктовать, что делать! Король забыл, что совсем недавно сам просил у Девы совета, правда, тогда он был дофином и в ее помощи очень нуждался. Теперь король предпочитал, чтобы подданные, даже весьма заслуженные, считались с его желаниями. Прекрасно начавшийся ужин завершился довольно быстро и мрачно.
Возвращаясь в свою комнату, Жанна увидела Жиля де Ре и почти бросилась к нему:
– Жиль, он не захотел меня слушать!
– Кто, король?
– Да, – на глазах у Девы довольно привычные слезы. Ну что за воительница, чуть что – в рев!
– А что ты ему сказала?
– Пора идти на Париж.
Жиль де Ре расхохотался:
– Узнаю Деву! Раз в жизни быть приглашенной на королевский ужин и начать за столом воспитывать хозяина! Больше не позовут. Не переживай, платье я тебе куплю другое и даже краше!
Но Жанна всхлипнула.
– Что еще?!
– Я не из-за платья… Я пойду на Париж сама! У меня есть немного денег, найму солдат и пойду! Остальные поддержат!
Барон нахмурился, вот неугомонная!
– Ну, денег я тебе дам, а вот на Париж идти не советую. Это не Орлеан, Париж простым штурмом не возьмешь, а мощной артиллерии у нас нет.
– Господь поможет!
– Это тебе Голоса сказали?
– Нет, – опустила голову девушка.
– Жанна, ты уже шла против их воли, ничего хорошего из этого не получилось. Остановись, ты можешь погибнуть.
– Пусть, это неважно! Если нужно помочь милой Франции, это неважно!
– Ты уже помогла милому дофину. Его благодарность не знает границ.
– Я не из-за благодарности, я должна…
Так ни до чего и не договорились, Дева твердила одно: «Я должна!»
Барон только покачал головой: упрямая девчонка погубит себя, но что он мог поделать?
А Жанна принялась воплощать замысел в жизнь.
Жиль снова и снова пытался убедить ее выкинуть из головы Париж, туда можно было наступать сразу после Орлеана, когда был запал, были силы и люди. Но не сейчас, когда все распылено по огромной территории, когда не знаешь, откуда ждать беды, но главное, когда дофин уже стал королем и теперь не имеет ни малейшего желания воевать за север Франции. Мало того, по некоторым признакам Жиль догадывался, что за спиной боевых капитанов ведутся переговоры с Бургундцем, переговоры, которые ничего хорошего не принесут. Карл просто стремился обезопасить свою Луару от вторжения, остальное его мало интересовало. Епископ Реймсский, видно, успел договориться о своем собственном статусе даже после ухода Карла с войсками и теперь не только этому не препятствовал, но и всячески лил воду на мельницу бургундцев.