Жареный козлёнок бокора Вальдеса
Шрифт:
Доктору Джеймсу Леггу исполнилось пятьдесят пять лет, и был он такой же стройный, длинноногий и рыжий, но морщин у него прибавилось, появились мешки под глазами, да и бакенбарды были уже не такие рыжие и пушистые. Зелёные глаза его, как и прежде, светились кошачьей хитрецой, и, как и прежде, доктор очень быстро краснел, когда смущался или горячился. Служил он в бристольском госпитале Сент-Питер, там он и проводил почти всё своё время, появляясь дома только к ночи.
Мистеру Трелони в эту пору было пятьдесят восемь лет, и он, как я уже и говорила, стал плохо слышать. Ещё он пополнел от спокойной жизни, хотя застарелая малярия в домашней обстановке отпустила его, как будто.
Оглаживая свой появившийся живот, сквайр говорил друзьям:
– Ничего не поделаешь, джентльмены… Человек всю жизнь растёт… В юности – в высоту, под старость – в ширину… Хотя я никак не могу привыкнуть к своему теперешнему облику… Смотрю на себя в зеркало, а на меня оттуда глядит совершенно чужой человек… Посторонний… И, что особенно неприятно – человек в возрасте…
Платон был всё таким же высоким и мощным. Чёрное лицо его, как будто бы, не поддавалось времени, а, может быть, на его чёрном лице морщины просто не читались отчётливо даже тогда, когда Платон улыбался весело, по-прежнему, как озорной уличный мальчишка.
За истекшие десять лет наши герои, конечно же, очень изменились внешне, но почти не изменились внутренне. Внутри, в душе, они были всё те же, своим авантюризмом больше похожие на самих себя молодых, поэтому, когда мистер Трелони объявил, что намеревается отправиться на поиски Амаранты Трелони и её сына, то капитан, и доктор Легг, и, разумеется, Платон, его тут же поддержали. Женщинам ничего не оставалось делать, как смириться.
Скоро джентльмены ушли в кабинет сквайра, чтобы обсудить детали.
– Пойдём вдоль побережья Африки, – сказал капитан. – Там, конечно, тоже неспокойно, но не так, как в североамериканских водах…
– На море надо всегда быть оптимистом, – согласился доктор Легг и добавил. – И всегда готовиться к худшему…
– Но мы обязательно должны найти её… Мою бывшую невестку, – сказал мистер Трелони. – Её сыну Джону, моему племяннику, сейчас должно быть лет двадцать или двадцать два…
Он нагнулся к горящему камину, – несмотря на солнце, день был по-весеннему прохладный, – и некоторое время возился с углями.
В это время доктор Легг ему ответил в спину:
– Если бы мы только знали её теперешнее имя… Она могла несколько раз выйти замуж…
Сквайр, вооружённый каминными щипцами, выпрямился и повернулся, и какое-то время вглядывался в доктора Легга пристальными серыми глазами. Потом он снова отвернулся к камину и молча положил щипцы, но капитан готов был поклясться, что он опять, не расслышав то, что ему сейчас ответил доктор, просто постеснялся переспросить его.
У капитана сжалось сердце, и он поспешил специально для сквайра громко сказать первое, что пришло ему в голову:
– Как вы знаете, джентльмены, модель, по которой установилось теперешнее судоходство между Африкой, Карибским морем и Европой, можно назвать «Треугольной торговлей». Торговые корабли из Европы приплывают к Африканскому берегу и обменивают свои товары, – а это, как правило, промышленные товары и оружие, – на чернокожих рабов…
Тут Платон, молчавший, как всегда по своему обыкновению сидя у стены, сказал:
– На тех рабов, которых им предоставляет местная чернокожая знать…
Капитан кивнул Платону и покосился на мистера Трелони – тот заметно повеселел и удовлетворённо уселся в кресло. Капитан продолжил:
– Затем торговцы идут в Карибское море или в Северную Америку, чтобы там продать рабов местным плантаторам и вернуться в Европу с такими товарами, как сахар, табак, кофе, какао, ром, солёная треска и пшеница… В Европе это всё продаётся, то есть, фактически обменивается опять на промышленные товары и оружие…
– И на каждом этапе негоцианты зарабатывают деньги! – воскликнул доктор Легг, он поднял указательный палец и потряс им.
– Ну, так для этого наше королевство и воевало с начала века, – саркастически заметил мистер Трелони. – А потом по мирному договору Великобритания получила от Испании асьенто 2 , по которому она обязывалась снабжать рабами испанские колонии…
2
Асьенто (исп. reale assiento – королевское согласие) – испанский правительственный контракт предоставлявший частным лицам и компаниям с 1543 по 1834 гг. монопольное право на ввоз в испанские колонии рабов-негров из Африки.
– А это, в свою очередь, предоставляло британским торговцам и контрабандистам большой доступ к ранее закрытым испанским рынкам в Америке, – сказал капитан.
Тут опять заговорил Платон:
– Так вот это-то асьенто и способствовало распространению пиратства в западной Атлантике… После заключения мира с военных кораблей освободилось очень много моряков, и хоть колониальное мореходство быстро росло, но хозяева кораблей экономили, да и теперь экономят, на всём, даже на своей команде… Условия жизни моряков были такие, что хоть в пираты иди… Вот они и шли…
Тут Платон посмотрел на мистера Трелони и сказал:
– Говоря о судовладельцах, я не имею в виду вас, мистер Трелони…
– Можешь не извиняться, Платон, я это понимаю, – ответил ему сквайр и улыбнулся. – К тому же я не занимаюсь работорговлей…
Капитан, который тоже улыбался, потому что Платон был сегодня удивительно разговорчив, сказал:
– Ну, а сейчас, когда пиратов в Карибском море теснят национальные военные флоты, которые готовы предоставить национальной торговле всё большую степень защиты, пираты из Карибского региона ушли к берегам Западной Африки… Там они подстерегают плохо защищённые рабовладельческие суда…
– Или плохо защищённые торговые шхуны, – сказал доктор Легг с явным намёком.
Все замолчали и посмотрели на капитана.
– Ну, конечно, в тех водах неспокойно, – ответил капитан. – А когда и в каких водах негоцианты чувствовали себя в безопасности?..
Ему на это никто ничего не ответил, но спустя минуту мистер Трелони сказал всем весело:
– Ну, если в Карибском регионе сейчас почти нет пиратов, то ничего нам не помешает опять наведаться на Тортугу и снова поискать наши две горы с водопадом…