Жаркие горы

Щелоков Александр Александрович

Солдаты засмеялись. Они открывали для себя мир новый, неведомый, отличающий страну, где они служили, за свободу которой сражались. И у каждого, может быть, впервые рождалось понимание удивительности событий, к которым они причастны.

Они жили в разных измерениях времени — коренные жители и пришедшие в их страну друзья. Они видели друг друга, общались между собой, но часто, сами того не осознавая, не могли понять, как же можно жить так, как живут другие.

— Обычная реакция, — удовлетворенно сказал Черкашин, пережидая, пока утихнет веселье. — Вам смешно. Теперь вдумайтесь, что вопрос решали не весельчаки и не шутники, а крайне серьезные дяди в чалмах. А от того, как вопрос решался, зависела ни много ни мало судьба космических исследований на Востоке.

— Неужели могли задробить? — спросил рядовой Повидло, громоздкий, сосредоточенный. — Взять и закрыть науку?

— До этого не дошло. Богословы взялись за дело серьезно.

Они проревизовали Коран и не нашли прямых запретов на полеты во внеземное пространство. Больше того, специалисты по писанию пришли к заключению, что семнадцатая сура Корана, рассказывающая о ночном вознесении пророка Мухаммада, не что иное, как описание космического полета. Если вам интересно, могу чуть подробнее.

— Интересно, — раздались голоса. Солдаты оживились.

Черкашин взглянул на часы, есть ли время.

— Можно подробнее, — сказал Бурлак. Его самого захватил рассказ, и он вдруг понял, насколько смутно знает предмет, о котором рассказывает капитан.

— Так вот, в семнадцатой суре Корана есть такой текст: «Хвала тому, кто перебросил ночью своего раба из неприкосновенной мечети в мечеть отдаленную, вокруг которой мы благословили, чтобы показать ему одно из наших знамений». Все ясно по тексту?

— Не очень, — раздался чей-то голос.

— Вообще непонятно, — признался Полудолин.

— Мусульманам тоже не очень ясно, — объяснил Черкашин. — Поэтому богословы им говорят, что описание показывает, как аллах своей силой перебросил Мухаммада из Мекки в Иерусалим, откуда вознес его на небеса и затем вернул обратно. Все это совершилось так быстро, что по возвращении пророк обнаружил свою неостывшую постель, из которой вознесся, а из кувшина, который упал в момент старта, даже не пролилась вода. В свете последних достижений науки богословы ислама объявляют, что речь идет только о космическом полете. Кстати, у мусульман в честь этого события есть специальный праздник — мирадж. Он посвящен «ночи вознесения». Своего рода день космонавтики.

— Если можно, в чем разница между Кораном и шариатом? — спросил капитан Ванин. — Слышим эти слова часто, а ясности полной нет.

— Коран, товарищи, главная книга ислама, мусульманское священное писание. Оно состоит из ста четырнадцати сур. Сура — это глава. Содержание Корана включает в себя самые разные тексты. Это заклинания, проклятия, предписания и постановления, которые регулируют имущественные, общественные и семейные отношения мусульман. Здесь же изложены правила соблюдения обрядов. Есть немало материалов из иудейской и христианской религиозной мифологии, из древнеарабского фольклора. Зато никакого действительно исторического материала — дат, имен исторических деятелей. Читать Коран человеку неподготовленному трудно. В тексте масса неясностей. Много намеков, недомолвок. Поэтому многие толкования Корана, которые делают богословы, не столько разъясняют, сколько затуманивают смысл. Из Корана вытекают еще два источника религии — сунна и шариат. О сунне вопроса не было, но скажу, что это собрание мусульманских преданий.

Что касается шариата, то так называется божественный закон ислама. Его статьи определяют все поведение мусульман буквально на каждом шагу их жизни. При этом все поступки закон делит на пять разрядов. Строго обязательные — фард и ваджиб. Рекомендуемые — мандуб и мустахабб. Дозволенные — мубах. Неодобряемые, но ненаказуемые — макрух. Запрещенные и строго наказуемые — махзур и харам. В частности, к разряду обязательных норм относится ежедневный пятикратный намаз — молитва. С другой стороны, вы знаете слово «гарем». Оно произошло от искаженного слова «харам» — грех. Причем грех наказуемый. Так называют на Востоке место обитания жен мусульманина, проникновение в которое посторонним запрещено и строго караемо. Неисполнение норм шариата без уважительных причин равносильно вероотступничеству. В ряде стран, достигших более высокого уровня развития цивилизации, шариат заменен гражданским законодательством. Но в быту шариат сохраняет свои позиции прочно. Поскольку ислам исповедуют на огромных территориях Азии и Африки, то различия во влиянии религии на жизнь общества огромны. Сирия стоит на пороге космических полетов. В Иране все безоговорочно подчинено шариату. Религиозные законы насаждаются там жестоко и упорно. Все завоевания прогресса задавлены. Страна переживает в полном смысле слова период инквизиции. Религиозные войны, подавление мысли, казни еретиков… Точно так же на шариате строят всю жизнь своих банд руководители душманства. Они воскрешают все самое мрачное, что есть в религиозных канонах. Следят, чтобы каждый шаг людей контролировался исламом. К проблеме, о которой мы сейчас говорим, примыкает один из ваших вопросов. В записке меня спрашивали: «Было ли у христиан что-то вроде шариата?» Без особых рассуждений обратимся к Библии. На память я ее не знаю, потому позвольте воспользоваться записями.

Капитан достал записную книжку, полистал ее.

— Вот, читаю. «Когда появится на коже тела опухоль, или лишаи, или пятно и на коже тела сделается как бы язва проказы, то должно привести его к священнику». Далее следуют рекомендации, как должен поступать священник, к которому привели человека с язвой на коже. Инструкция состоит из пятидесяти девяти пунктов. Последний пункт звучит так: «Вот закон о язве проказы на одежде шерстяной или льняной, или на основе, или на утоке, или на какой-либо кожаной вещи, как объявлять ее чистою или нечистою». Проказа была грозой в странах юга. Она свирепо поражала древних иудеев, и в священном писании есть еще одна глава. В ней описаны правила профилактики проказы. Вплоть до таких подробностей…

Черкашин снова полистал книжку.

— «Дом внутри пусть весь оскоблят и обмазку, которую оскоблят, высыплют вне города на место нечистое». Обратите внимание, во Владимирском княжестве проказы никогда не знали, но рекомендации, родившиеся в Древней Иудее, были обязательны и для владимирцев. Поскольку Библия — писание для всех христиан. Сегодня, если у вас расстроится желудок, вы знаете причину — скорее всего, сработали микробы. Есть немало болезней немытых рук. Но в древние времена о микробах не знали, и болезни объявлялись божьей карой. Отвлекаясь, скажу — обратите внимание, как много жестокостей верующие приписывали своему богу — чуму, холеру, наводнения, налеты саранчи, неурожаи. Казалось бы, все эти напасти стоило приписывать проискам нечистого — дьявола, черта, шайтана, — но этого не делали. Почему? Как вы думаете?

Никто не отозвался. Черкашин предвидел такую реакцию.

— Ладно, не ломайте головы, — сказал Черкашин. — Весь фокус в том, что черту теологи приписывают только стремление завладеть душами верующих, сбить их с пути истинного. Не больше. Если же черта наделить способностями обрушивать на человечество кары небесные, то люди станут молиться не богу, а дьяволу. Бог сразу потеряет вес и авторитет. Что это за всевышний, который творит только добро? Он должен и карать. Только угрозами ужасных наказаний в обществе утверждались нормы религиозных запретов и разрешений. Вот, к примеру, еще одна из таких норм христианской религии. Читаю: «Кроме оружия твоего должна быть у тебя лопатка; и когда будешь садиться вне стана, выкопай ею яму и опять зарой ею испражнение твое». Это, как вы догадываетесь, совет воину в походе. И записан он в Ветхом завете в книге Второзаконие. Глава 23, стих 13. Сейчас православная церковь не очень часто обращается к Ветхому завету. Слишком уж он выглядит ветхим в свете достижений науки и культуры. Тем не менее в давние времена подобные нормы и были для христиан своеобразным шариатом. Сегодня мы умываемся потому, что гигиена прочно вошла в наши привычки. Мусульманин совершает омовение по религиозному предписанию. Верующий афганец может мыться и в силу привычки к чистоте, но в омовении он все равно видит и ритуал. Весь образ жизни у мусульман построен так, чтобы поддерживать в них уверенность в незыблемости норм шариата.

— Разрешите вопрос? — прозвучал голос. — Рядовой Шурыгин.

— Давайте, Шурыгин. А то нам уже я закругляться пора.

— Можно ли считать, что христианство прогрессивней ислама?

Спросив, солдат оглядел товарищей хитро сверкавшими глазами. Вот, мол, забил вопросик. Как на него ответить?

— Вы знаете, товарищ Шурыгин, как ни странно, такой вопрос задают довольно часто. Между тем ответ каждый может легко дать сам. — Черкашин умышленно сделал паузу. — Вы помните определение: религия — опиум для народа? Теперь попробуйте решить: какой дурман прогрессивнее — опиум или марихуана? Иногда настойчивые искатели истины обостряют проблему и спрашивают: что реакционнее — ислам или христианство? Тогда подумайте: где ислам прогрессивнее — в Сирии или Иране? Найдя ответ, вы поймете — там, где ислам более терпим к прогрессу, его терпимость вытекает не из догматов Корана, а из уступок духовенства достижениям цивилизации. Там, где религия нетерпима, там реальной властью в обществе пользуются круги реакционного духовенства. Небольшой пример. Вы знаете, какой вред наносит здоровью людей мусульманский пост — ураза. Целый день верующие не имеют права ни есть, ни пить. Насыщаться можно только во тьме ночной. Конечно, служитель культа или человек богатый, которым не надо работать в поле, на жаре, могут пересидеть день, не поев. А каково человеку работающему? Практически вопрос о вреде уразы в мусульманском мире остро встал в период строительства Ассуанской плотины. Пост подрывал все графики работы, снижал производительность. И тогда правительство попросило богословов обосновать с точки зрения Корана право рабочих Ассуана на отказ от уразы. Теологи нашли компромисс. Учитывая огромное значение Ассуана для экономики Египта, его строительство приравняли к священной войне. Если учесть, что воинам, ведущим такую войну, разрешается не поститься, вы легко поймете, в чем дело. Но это решение вызвало осуждение реакционного духовенства.