Жажда смерти
Шрифт:
— Да вы и сейчас нам всем фору дадите, — льстиво возразил Храповицкий. — Верно, Андрей? У нас, кстати, Андрей за конкурс отвечает.
Вихров впервые за время разговора посмотрел на меня с любопытством.
— Красивые, что ль, в ваших краях девки? — осведомился он, оживляясь.
— Очень, — ответил я. — Как ваша Катя. Только по-грудастей.
— Да ну? — удивился он. — Ну, тогда, может, и приеду. Да только от меня это не зависит. В любую минуту могут вызвать то к тому, то к этому.
Он опять ткнул пальцем сначала в одну фотографию, потом в другую. Из чего я сделал вывод, что во всей стране лишь два человека могли его вызвать.
Из здания «Газпрома» мы вышли в начале пятого, напутствуемые сообщением его секретарши о том, что новые билеты будут ждать нас в VIP-зале аэропорта и что доплачивать нам не придется. Судя по всему, здесь бережно относились к народной копейке.
6
— Зачем тебе «Русская нефть», Вован? — обиженно гудел Иван Вихров. — Я из-за тебя две встречи перенес, а ты меня на евреев променял. И на кого, главное дело? На Марика Либермана. Все равно от него кроме дешевых разводов ничего не дождешься.
Иван был почти копией своего отца: маленький, толстенький курносый и шумный. Разве что его кудри были гуще, а глаза — живее, с блеском. Держался он, впрочем, без родительского апломба, шокируя собеседника своими простецкими, разбитными ухватками.
— Иван, ты пойми, мне губернатор велел с ним встретиться, — упрашивал Храповицкий. — Ну, как я с ним потом объясняться буду?
Они с Иваном уже успели опрокинуть по паре рюмок, и Вихров привычной рукой наливал по третьей. Кабинет Ивана Вихрова и размерами и обстановкой тоже мало чем отличался от кабинета его отца. Даже фотографии на стенах были теми же: Вихров-старший с Черномырдиным. Он же с президентом.
Иван возглавлял крупнейшую в стране независимую газодобывающую компанию, которая, несмотря на всю свою независимость, занимала несколько этажей в одном из зданий, принадлежащем «Газпрому». Мне подумалось, что мебель для вихровских кабинетов закупалась централизованно. Причем что-то мне подсказывало, что никак не на средства компании сына.
— Я и так уже к ним опоздал, — продолжал оправдываться Храповицкий.
— Вот и пошли их подальше! — с готовностью подхватил Иван Вихров без всякого к нему сочувствия. — Давай я этому Либерману сейчас позвоню! А то больно он хитромудрый. Нефтяник нашелся! Венеролог, кстати, по образованию. Шесть лет назад всякую шпану от триппера лечил, а теперь хочет всю нефть под себя подгрести и в Штаты отвалить. Попал в нужное время под струю, вот и присосался. Он и у тебя будет что-нибудь отжимать, помяни мое слово! Послушай друга, пошли его подальше. Скажи ему: вот тебе, Марик, а не русская нефть!
Вихров сделал неприличный жест.
— Иван, ну как я могу его послать? — взмолился Храповицкий. — Это тебя здесь все боятся! А я по сравнению с Либерманом — нищета безлошадная. Он — большой человек...
— Кто? — возмущенно перебил Вихров. — Марик? Да он пройдоха! Ты знаешь, чем он занимался в советское время? Ну, кроме того, что в мужских трусах ковырялся? Билетами спекулировал на вокзале. Вместе с Гусинским. Помнишь, тогда билеты на поезд было не достать? Вот их целая шайка была, крутились возле касс. Я тебе про него такого расскажу, уши завянут. Я же их всех насквозь вижу: и Гуся, и Марика, и Березу, и Смоленского. Там кроме понта — ничего за душой нет. Тьфу! Ну, давай, Вован, за твое назначение! — Иван поднял рюмку и проглотил ее залпом, по-гусарски.
— Андрюха! — вдруг возмущенно закричал он. — А ты,
Храповицкий бросил на меня быстрый взгляд, в котором я прочитал приказ подыграть. Я смущенно закашлялся.
— Зашился я, — объявил я, изображая неловкость. — Дурной, когда выпью. Ко всем цепляюсь. Отмечали с ребятами летом одно событие. Кабак разнесли к чертовой матери. С милицией подрались. Я с тех пор капли в рот не беру.
— Вот это наш человек! — захохотал Вихров. — Это Другое дело. Хорошо хоть понимаешь свои недостатки, — он наставительно погрозил мне пальцем. — Ну, раз так, то терпи. Я, кстати, меру всегда знаю. Сейчас еше по одной кинем — и все. Мне сегодня к немцам на переговоры ехать. По строительству газопровода. А они народ ушлый, с ними нужно ухо востро держать, враз облапошат. Тебе, кстати, папаня про государственные задачи пластинку заводил?
— Было немного, — осторожно усмехнулся Храповицкий, сохраняя, однако, должную почтительность к старшему Вихрову.
— Вот слушать этого не могу! — с досадой пожаловался Иван. — Он даже со мной эту херню порет. Верит во все, представляешь? По моему разумению, вся эта шарага вообще скоро закончится. Вот победят коммунисты на выборах и опять начнут все в государственную собственность забирать. Папаня-то думает, что он высидит. Вроде таких специалистов, как он, по всей стране раз-два и обчелся. Только зря он так считает. Всех под одну гребенку заметут, специалист ты или там Либерман. Они ему не простят, что он из партии вышел и Ельцина поддерживал. Нет, иногда он, конечно, соображает, что к чему, ты не думай. Особенно если ему растолковать. Он даже разок пытался к Ельцину подкатиться насчет приватизации «Газпрома». Но в администрации все на уши встали. Пришлось отложить. Сами, небось, зубы точат. Так что нам с тобой, Вован, надо о будущем думать. Правильно говорю?
Храповицкий энергично затряс головой, выражая готовность думать о будущем.
— А у меня на тебя виды! — морща лоб и становясь серьезным, заговорил Вихров. — Башковитых ребят вроде тебя в Москве днем с огнем не сыщешь. Жулья всякого тут полно. А толковых — нету. Годик еще тебе надо посидеть там, в вашей Звездокваковке. Мы пока под тебя пару других регионов сольем. А потом я хочу тебя сюда забрать. В столицу. И на базе твоего подразделения начнем создавать еще одну независимую добывающую компанию. Приватизируем ее, конечно. И будем выводить миллиардов на пятьдесят кубов в год, по добыче. Возбуждает, а? Вставляет? То-то! Ведь время нынче какое? Надо рвать, что дают. А то все эти «Русские нефти» и прочие Смоленские тоже не дремлют. Что мы не заберем, то Березовский отгрызет. А мне нельзя, чтобы только одна наша фамилия светилась. Вихровская. Надо других людей подтягивать. Кстати, я слышал краем уха, у тебя там проблемы какие-то? С налоговой? Нет?
Он спросил невзначай, как бы между прочим, но по тому, как настороженно сверкнули его глаза, я вдруг понял, что он был совсем не так прост, как представлялся.
— Да ерунда, — поморщился Храповицкий. — Интриги конкурентов.
— Смотри, — строго покосился на него Иван. — Нам тут скандалов не надо. Мы с властями живем в мире и согласии. По-келейному. Они нам помогают, мы им. Если что, лучше сразу признайся, чтобы в зародыше задавить. У меня с Калошиным хорошие отношения. Ему только пальцем шевельнуть — и все решится.